— А дальше… дальше… Да пошло оно все, — буркнул господин Кноп, прищуриваясь и тряся головой. — Давай сюда камни, господин Кривс, иначе вопросы будет задавать господин Тюльпан, понятно? Затем мы уберемся отсюда, а вы оставайтесь тут со своими гномами, вампирами, троллями и ходячими мертвецами. Меня уже колотит от этого города! Гони бриллианты! Немедленно!

— Хорошо, хорошо, — кивнул господин Кривс. — А как насчет бесенка?

— Он поедет с нами. Нас поймают — его поймают. А если мы вдруг погибнем при загадочных обстоятельствах, нужные люди сразу все узнают. Но как только мы будем в безопасности… Ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать нам условия, Кривс. — Господин Кноп вздрогнул. — Ну и денек сегодня!

Господин Кривс открыл ящик письменного стола и бросил на кожаную столешницу три маленьких бархатных мешочка. Господин Кноп вытер лоб носовым платком.

— Господин Тюльпан, проверь.

Господин Кривс и господин Кноп молча наблюдали за тем, как господин Тюльпан высыпает драгоценные камни на огромную ладонь, внимательно рассматривает в лупу, нюхает их. Парочку бриллиантов он даже лизнул.

Потом он выбрал из кучки четыре камня и швырнул их законнику.

— Ты, ять, за дурака меня держишь?

— С ним лучше не спорить, — посоветовал господин Кноп.

— Наверное, ювелиры ошиблись, — предположил господин Кривс.

— Правда? — сказал господин Кноп.

Его рука нырнула под полу и на сей раз вернулась с оружием.

На господина Кривса смотрело дуло пружинного ружия. Формально и юридически оно могло сойти за арбалет, поскольку пружина в нем взводилась при помощи человеческой силы, но на самом деле представляло собой трубку с ручкой и курком. В Анк-Морпорке это достижение передовых технологий не прижилось. Как поговаривали, человек, пойманный с такой вот трубкой Гильдией Наемных Убийц, на собственном опыте убеждался, что человеческое тело — поистине неиссякаемый источник укромных местечек, где можно спрятать подобный предмет. А если такого затейника ловила Городская Стража, она отпускала его на все четыре стороны — после соответствующего четвертования, разумеется.

Вероятно, на столе господина Кривса тоже была установлена какая-то кнопка, потому что дверь в кабинет вдруг распахнулась и туда ворвались двое мужчин, один из которых был вооружен двумя длинными ножами, а другой — арбалетом, но уже настоящим.

Это было ужасно. В смысле, то, что сделал с ними господин Тюльпан.

Это было своего рода искусством. Когда в комнату врываются вооруженные люди, знающие, что в ней происходит что-то неладное, им тем не менее требуется доля секунды, чтобы оценить обстановку, принять решение, рассчитать свои действия, подумать, наконец. Но господину Тюльпану не требовалось и доли секунды. Он никогда не думал. Его руки двигались автоматически.