– Замуж выходи, – посоветовал Мач, да, видно, совсем некстати.

– Вот разве ты на мне женишься! – с неожиданной злостью отрубила Таня, и вдруг лицо ее изменилось, рот приоткрылся, видно было, что она – во власти замысла. – Послушай, а у тебя невеста есть?

– Была, – соврал Мач, потому что до этого дело вовсе не доходило.

– Перебили? Кто? Богатый? Очень? А кто раньше сватов заслал? А она – что? Ее воли тут нет?

Танюша опять засыпала парня вопросами, но тут уж он попросту отмолчался.

– Да ты не горюй, получше найдешь! – пообещала Таня и придвинулась к Мачу поближе. – Ты парень ладный, пригожий, бобылем не помрешь. А то и впрямь ко мне сватайся!

Мач усмехнулся.

– Разве других женихов нет?

– То-то и беда, что нет… А я ведь не какая-нибудь маменькина дочка! Я и себя, и муженька прокормлю, и детишек, и свекру со свекровью перепадет! Я к делу пристроюсь! Я же всех лодочников знаю! Теперь-то я кто? Девка! А буду замужняя баба – и отношение ко мне другое будет! Товар мне станут давать!

– Какие лодочники? Какой товар?

– Какой-какой! Неуказанный! Думаешь, раз кофей пошлиной обложили, так рижские барыни его и пить перестали? По прежней цене, почитай что, берут! Я же все знаю, и кто везет, и откуда, и почем, и куда сбывают! Погоди, вот ближе к утру придут наши, надобно их встретить, покормить, я тебя с кем следует сведу, всю жизнь благодарить будешь!

Мач, простая душа, никак не мог взять в толк, о чем девушка так страстно ему рассказывает. А речь шла всего-навсего о контрабандном промысле, в котором ты вроде и вольная птица, и по-над пропастью ходишь.

Таня действительно дождалась бы на тайном складе вместе с Мачем своих приятелей, везущих неуказанный товар, и пристроила бы парня к делу, и заморочила ему голову будущими доходами, хотя вполне хватило короткого словечка «воля». Но она по-женски поняла, что второго такого случая выйти замуж ей, может, так скоро не выпадет. Неопытный парень совершенно не обратил внимания на ее слова о матери, странствовавшей следом за армией, а уж о том, что дочка могла пойти по мамкиным стопам, тем более не задумался. И Таня решила ковать железо, пока горячо.

– Я тебя, миленький, не тороплю и не неволю… – шептала Танюша, накидывая шинель и на Мача, притягивая его к себе под этой колючей шинелью. – Ты подумай сам – коли хочешь в Риге жить, то тебе жена нужна, а то избегаешься, бедненький! А со мной не пропадешь! Я тебе в первый же год паренька рожу! Право, рожу, не побоюсь!

Такого Мачу еще никто и никогда не предлагал.

Два года назад появилась в его доме малышка-сестричка, поздняя дочка. И он еще не успел отойти от всех тех неудобств, которые возникают у всякого, живущего в одной комнате с отцом-матерью, братцами и малым ребенком впридачу.