— Генерал — влиятельный человек, — продолжал Клогстон. — Возможно, он…

— Ну нет, я не куплюсь, — сказала Холтер. — Снова чертово вранье. Да пошло оно.

— Тьют? — спросила Полли.

Тьют чиркнула спичкой и уставилась на огонь. Она и впрямь могла раздобыть спички где угодно.

Наверху снова что-то треснуло.

— Маладикт?

— Б-б-будь что б-б-б-будет. Я г-г-говорю «нет».

— А вы, лейтенант? — спросил Клогстон.

— Это бесчестие, — сказал Блуз.

— Если вы не согласитесь, могут быть проблемы. В плане карьеры.

— Я сомневаюсь, что у меня в принципе будет карьера, вне зависимости от исхода. Я не хочу жить с этой ложью. Я знаю, что я никакой не герой. Всего лишь человек, который очень хотел стать героем.

— Спасибо, сэр, — сказала Полли. — Э… Яшма?

— Ета, один тролль, который меня арестовал, врезал мне дубиной, а я, ета, швырнула в него столом, — сказала Яшма, глядя в пол.

— Я возражаю против жестокого обращения с плен… — начал Блуз, но Клогстон перебил:

— Нет, лейтенант. Я кое-что знаю о троллях. Они… предпочитают физический контакт. Э… что, рядовой, тебе приглянулся тот тролль?

— Ниче так, мне нравится, — ответила Яшма и покраснела. — Я, ета, тоже не хочу, чтоб меня отправили домой. Мне там делать нечего.

— Рядовой Игорь…ина?

— Я за то, чтобы согласиться, — сказала Игорина.

— Но почему? — спросила Полли.

— Потому что Уолти умирает. — Она поспешно вскинула руку. — Пожалуйста, не толпитесь вокруг. По крайней мере, дайте ей воздуху. Она ничего не ела. И я не могу ее напоить… — Игорина обвела друзей покрасневшими глазами. — Я не знаю, что делать.