– На два дня.

Краон повернулся к Монфору и сказал высокомерно:

– Знать бы заранее, какие дела здесь творятся. Не стал бы слушать вашу супругу. Ноги бы моей здесь не было! А вы, мессир де Монфор, оставайтесь ковать свою погибель, коли вам охота.

Симон только и сказал ему:

– Прошу вас, мессир, подчинитесь легату.

И ушел Краон в бешенстве.

А легат, проводив его глазами, начал Симона грызть.

– Вы теряете уважение воинов Христовых. Скоро вы не сможете удерживать их в руках. Вы нерешительны, вы стали слабы…

Симон сжал губы, чтобы не отвечать.

Кардинал Бертран сощурил глаза – за долгую зиму успел возненавидеть Симона – и добавил едко:

– Должно быть, старость притупила ваш воинский дар, а неудачи и грехи лишили рассудка…

Симон склонил голову и тихо спросил легата:

– Святой отец, могу я нижайше молить вас об одной милости?

– Просите, – отозвался легат, немного удивленный. Он не ожидал от Монфора такого смирения.

– Уйдите, – еле слышно проговорил Симон. – Ради всего святого, уйдите отсюда!

* * *

– Давай!..

Под крики, рвущиеся из натруженной утробы, под резкие сигналы свистков, тянут башню за кожаные ремни. Будто гребцы на галере: взяли! взяли!..

Тяжелые колеса катков, сделанные из цельного спила, начинают оборачиваться.

– Давай!.. Давай!..