И только миновав брод, понял вдруг, что брата с ним нет.

Гюи остался на правом берегу.

* * *

Две коротких, тяжелых арбалетных стрелы. Придавили, будто глыбой. Одна пробила грудь, вторая пригвоздила левую руку к узловатым корням старого дерева. И оттого не шевельнуться.

Неподалеку горит башня. Гюи не может видеть ее, но его обдает волнами жара.

Он дышит все тише. Жизнь выходит из тела с каждым вздохом.

К нему подходит человек. И еще несколько. Они разговаривают. Гюи почти не различает голосов – всё тонет в долгожданном белом тумане. Смертное безмолвие опускается над ним.

Один голос:

– Сын Монфора!

Другой:

– А, так я не ошибся…

Наклонившись, этот человек засматривает в мутнеющие глаза молодого бигоррского графа. Назойливо так смотрит, будто влезть хочет.

– Я Рожьер де Коминж, родич. Признал меня?

Гюи шевелит губами. «Pater nos…» В углу рта выступает розовая пена.

Выпрямившись, Рожьер с размаху бьет его в бок ногой.

– Вот тебе Бигорра!..

И еще Рожьер говорит, не заботясь больше о том, слышит ли его Гюи де Монфор:

– Перебросьте эту падаль в Нарбоннский замок. – И добавляет, усмехнувшись: – По кускам.

* * *

Незрячая и глухая, подстреленной гусыней бьется Алиса. Кричит по своему ребенку, будто мужланка из Иль-де-Франса. Зареванные дочери виснут у нее на руках.