– Если придется ждать, когда твоя голова нас догонит, Шнобби, я, пожалуй, куплю тут домик, – заметил Фред.

Нервы у всех на пределе, мозги размякли… «Вот почему я не люблю магию, – подумал Ваймс. – Но мы здесь, и просто чудо, как местное пиво помогает прийти в норму».

– Мы даже успеем быстренько взглянуть на долину до темноты, – намекнул он. Ответом был общий стон.

– Нет, Сэм! Всем нужно поесть и отдохнуть, – возразила Сибилла. – Давайте въедем в город как приличные люди, спокойно и неторопливо, а завтра примемся за дело с новыми силами.

– Леди Сибилла права, командор, – сказал Грохссон. – Я бы не советовал ехать в долину ночью, даже в это время года. Там легко заблудиться.

– В долине?!

– Да, сэр, – вмешалась Шелли. – Вы сами увидите, сэр. А если заблудишься – то, скорее всего, погибнешь.

Во время неспешного въезда в город Ваймс читал Юному Сэму «Где моя коровка?», потому что было шесть часов. В представлении участвовали все. Шелли издавала цыплячий писк (у Ваймса это никогда не получалось), а Детрит ревел бегемотом так, что дребезжали стекла. Граг Грохссон, вопреки всем ожиданиям, сумел весьма сносно изобразить свинью. Юный Сэм наблюдал за происходящим круглыми глазами. Для него, несомненно, это было Шоу года.

Банти удивилась, увидев их так рано, но Женщины, которые Властвуют, редко смущаются, если гости приезжают неожиданно.

Оказалось, что Банти зовут Береника Уэйнсбери, урожденная Мышфаттер (вот, должно быть, она радовалась, сменив фамилию); у нее были замужняя дочь, живущая в окрестностях Квирма, и сын, которому пришлось поспешно уехать в Фурек в результате абсолютного недоразумения, зато теперь он с огромным энтузиазмом занимался разведением овец. Хозяйка надеялась, что Сибилла и, разумеется, его светлость останутся до субботы, потому что она пригласила всех-всех-всех, а Юный Сэм просто душка… и так далее, и так далее, и «мы вычистили для ваших троллей одну из наших конюшен» (любезная улыбка).

Прежде чем Сибилла или Ваймс успели сказать хоть слово, Детрит снял шлем и поклонился.

– Большое вам спасибо, миссис, – торжественно произнес он. – Иногда, ета, люди забывают сперва почистить конюшню. Такие маленькие знаки внимания, ета, очень трогают.

– Э… благодарю, – ответила Банти. – Какая прелесть. Э… я никогда еще раньше не видела, чтобы тролль носил одежду…

– Могу, ета, снять, если хотите, – сказал Детрит.

Тогда Сибилла ласково взяла подругу за руку и объявила:

– Позволь, я тебя со всеми познакомлю.

Мистер Уэйнсбери, городской судья, вовсе не был продажным чинушей, как ожидал Ваймс. Он был высок, поджар, немногословен и дома проводил все время в кабинете, среди книг, курительных трубок и рыболовных принадлежностей. Поутру он осуществлял правосудие, а вечером рыбачил – и милостиво простил Ваймса за полнейшее равнодушие к сухой мушке.