– Например, «открыть книгу»? «Дхве».

– Хм. Не подходит. А если… «говорить»?

– «Паркгх», а в повелительном наклонении «пирк», командор. Но я сомневаюсь, что…

– Прошу тишины, – властно перебил Ваймс.

Шум затих.

И тогда он сказал:

– ПИСК!

Сине-зеленые огоньки перестали мерцать и задвигались, складываясь в узор из синих и зеленых квадратов.

– А я думал, что Плут не знал гномьего языка, – сказал король.

– Зато хорошо знал цыплячий. Потом объясню.

– Капитан, тащи сюда грагов, – велел Рис. – И пленников. Троллей в том числе. Все должны слышать.

Куб словно изучал Ваймса. Зеленые и синие квадраты как будто слегка выдавались над поверхностью металла.

Послышался скрип, похожий на звучание гномьего языка, хотя Ваймс и не мог разобрать ни слова. Затем раздался громкий двойной стук.

Куб заговорил вновь. Одновременно с тем, как катились древние скрипучие слова, Грохссон переводил:

– Первое, что сделал Так, – он написал себя. Второе, что сделал Так, – он написал Законы. Третье, что сделал Так, – он написал Мир. Четвертое, что сделал Так, – он написал пещеру. Пятое, что сделал Так, – он написал жеоду, каменное яйцо. И в сумеречном чреве пещеры из жеоды вылупились Братья. Первый Брат пошел на свет и встал под открытым небом…

– Это же просто «Что написал Так», – шепнула Ангва Ваймсу. Тот пожал плечами, наблюдая за стражниками, которые загоняли в круг грагов. Среди них был и Пламен.

– То есть ничего нового? – разочарованно спросил он.

– Всякий гном знает эту историю, сэр.

– …он стал первым Гномом, – продолжал Грохссон. – Он нашел Законы, которые написал Так, и погрузился во тьму…

Голос не умолкал, и вдруг Грохссон, который до сих пор переводил, сосредоточенно закрыв глаза, удивленно распахнул их.