Стирпайку снова повезло – ключник вспомнил, что в одном из винных погребов уже двадцать второй год хранится большая деревянная платформа, служившая в свое время пристанью. Ключник поведал, что отец лорда Сепулкрейва был большим любителем водных прогулок и распорядился когда-то соорудить пристань для лодок. Но пристани не суждено было служить долго – вскоре хозяином замка стал лорд Сепулкрейв, который был абсолютно равнодушен к катанию на лодке. Пристань разобрали на большие блоки и сложили на всякий случай в подвале.

Теперь же пристань оказалась как нельзя кстати. Обрадованный, Стирпайк помчался в подвал, как на крыльях. Деревянные блоки, состоявшие из обшитых досками сбитых железными скобами бревен, оказались почти в порядке. Только отдельные бревна и доски требовали замены: все-таки двадцать два года для дерева – срок немалый. Стирпайк распорядился выкрасить подновленную платформу быстросохнущей белой краской и, если она все-таки станет сохнуть слишком медленно, развести рядом несколько костров.

Потом Стирпайка проинспектировал сам плот. Все было сделано в лучшем виде, придраться было не к чему. Юноша, усевшись на корточки, принялся заинтересованно изучать годовые кольца на спилах бревен. Кедры, пошедшие на строительство плота, были доставлены из густых чащоб Дремучего леса. Юноше было интересно смотреть на изгибы годовых колец – они показывали историю жизни дерева, демонстрировали, какой год благоприятствовал его росту, а какой, наоборот, выдался засушливым или слишком дождливым.

Хлопот еще было много. Вооружившись большим зонтиком, Стирпайк отправился на озеро. Там все уже было готово. Поскольку все та же традиция отчего-то требовала от близких будущего герцога сидеть на деревьях, были заблаговременно сооружены и закреплены на ветках прибрежных ясеней большие настилы с сиденьями, над которыми предусмотрительно устроены крыши. К сиденьям вели удобные пологие лестницы с перилами – страдания обитателей Горменгаста должны были быть по возможности сглажены.

Убедившись, что с помостами все в порядке (и даже что чья-то злая рука не подпилила крепежные бревна помостов и лестниц), Стирпайк решил пройтись по берегу. Он предусмотрительно обул высокие кожаные сапоги, так что промочить ноги не боялся. Его внимание вскоре привлекла раскидистая плакучая ива, склонившаяся над водой. Один сук был отломан и теперь плавал у берега в воде. Дождевая вода скопилась в розовато-желтом разломе. Как слезы, невзначай подумал Стирпайк, и сам удивился собственной сентиментальности. И вдруг в голову пришла странная мысль – он сам похож на сук, прибитый к берегу волной жизни. И Горменгаст – тот самый берег…