Люди в аудитории вытягивали шеи, а пес, виляя хвостом, миновал кресло Витинари и скрылся за шторами на противоположной стороне.

Мокрист подумал: «В мире, где только что произошло такое, ничто не важно». Это было необычайно окрыляющее откровение.

— Господин фон Губвиг, я задал тебе вопрос, — прорычал Кривс.

— Ах да. Я был мошенником.

…и он полетел! Вот оно! Это было лучше, чем висеть на какой-нибудь старой стене! Взгляните на лицо Космо! Взгляните на Криббинса! Они так хорошо все продумали, а оно ушло у них из-под носа. Они все были у Мокриста в руках — и он летел!

Кривс замешкался.

— Мошенник — в смысле…

— В смысле аферист. Временами фальсификатор. Честно говоря, сам я предпочитаю считать себя шарлатаном.

Мокрист увидел, как Космо и Криббинс обменялись взглядами, и внутренне возликовал. Нет, не это должно было произойти, да? И теперь вам придется бежать со всех ног, чтобы не отстать…

У господина Кривса с этим явно возникли трудности.

— Чтобы внести ясность: ты зарабатывал на жизнь нарушением закона?

— Преимущественно я оборачивал людскую жадность себе на пользу, господин Кривс. Я бы сказал, в этом был образовательный элемент.

Господин Кривс оторопело покачал головой, вытряхнув уховертку, что характерно, из уха.

— Образовательный? — переспросил он.

— Да. Многие открыли для себя, что никто не продает кольца с бриллиантами за десятую часть их реальной стоимости.

— И потом ты занял один из самых почетных государственных постов в городе? — спросил господин Кривс сквозь смех в зале. Это было такое облегчение. Все слишком долго задерживали дыхание.

— Мне пришлось. Если бы я отказался, меня бы повесили, — ответил Мокрист и добавил: — Снова.

Господин Кривс в растерянности посмотрел на Витинари:

— Мне продолжать, милорд?

— О да, — ответил Витинари. — До последнего вздоха, господин Кривс.