— А! Еще у тебя есть все уши. О каком обменном курсе мы говорим?
— Понимаете, не то чтобы я хотел быть властелином големов, — начал Мокрист.
— Обсудим по дороге. Жду тебя в своей карете, — перебил Витинари.
— Куда мы?
— Здесь недалеко. Мы направляемся к господину Бенту.
Клоун, открывший калитку в неприветливых воротах Гильдии Шутовских дел, перевел взгляд с Витинари на Мокриста, потом на Ангелу Красоту и не порадовался никому из них.
— Мы хотели бы видеть Доктора Пьерро, — сказал Витинари. — Я требую впустить нас с минимумом веселья.
Калитка захлопнулась. Послышался быстрый шепот и какой-то лязг, и одна створка двойных дверей приотворилась, достаточно для того, чтобы они смогли пройти гуськом. Мокрист шагнул вперед, но Витинари задержал его, положив руку ему на плечо, и указал тростью вверх.
— Это Гильдия Шутовских дел, — сказал он. — Ожидай… потех.
На двери балансировало ведро. Витинари вздохнул и подтолкнул дверь тростью. На обратной стороне послышался грохот и плеск.
— Не знаю, почему они продолжают на этом настаивать, честное слово, не понимаю, — сказал патриций, переступая порог. — Это несмешно и может кого-нибудь покалечить. Осторожнее — крем.
Из темноты за дверью послышался стон.
— Со слов Доктора Пьерро, господин Бент при рождении был наречен Чарли Бенито, — сказал Витинари, проходя под шатром, занимавшим весь двор Гильдии. — И он был рожден клоуном.
Десятки клоунов прекратили свои ежедневные тренировки и провожали их взглядами. Торты оставались неброшенными, штаны не наполнялись побелкой, невидимые собачки замерли, недовиляв хвостами.
—
— Именно так, господин фон Губвиг. Великим клоуном из рода клоунов. Ты видел его вчера. Грим Чарли Бенито передавался из поколения в поколение.
— Я подумал, он сошел с ума!
— А вот Доктор Пьерро, напротив, считает, что он пришел в себя. У юного Бента, по-видимому, было ужасное детство. Никто не сообщил ему о том, что он клоун, пока мальчику не исполнилось тринадцати лет. А его мать по личным причинам всячески подавляла в нем клоунство.