Глава 13
В первый день всей оставшейся ему жизни Мокрист фон Губвиг проснулся — что было приятно, потому что в каждый отдельно взятый день многие этого не делают, — но проснулся в одиночестве, что было уже не так приятно.
Было шесть утра, и туман точно приклеился к окнам, такой густой, что в нем должны были плавать гренки. Но он любил эти моменты, пока фрагменты минувшего дня еще не начали вставать перед глазами.
Минуточку, это не его апартаменты. Это квартира на Почтамте, именно такая комфортабельная и роскошная, как представляешь себе при словах «предоставляется по службе».
Кусочек вчерашнего дня встал на место. А, да, Витинари приказал закрыть банк, чтобы его клерки проверили там на этот раз
Шалопая не было, а жаль. Человек не ценит утреннее слюнявое облизывание, пока не потеряет его. Глэдис тоже не было, и это вызывало беспокойство.
Она не объявилась и пока он одевался, и на столе не лежало свежего выпуска «Правды». Да и костюм некому было погладить.
В конечном итоге он нашел ее в сортировочной, за тележкой почты. Синее платье исчезло, но на его месте появилось серое, которое по зачаточным големским стандартам выглядело довольно модно.
— Доброе утро, Глэдис, — позвал Мокрист. — Могу ли я надеяться на поглаженные брюки?
— В Почтальонской Раздевалке Всегда Стоит Горячий Утюг, Господин Фон Губвиг.
— Да? О. Ясно. А, э… «Правда»?
— Четыре Экземпляра Каждое Утро Доставляются В Кабинет Господина Гроша, Господин Фон Губвиг, — сказала Глэдис с упреком.
— О сэндвиче, я полагаю, нечего и…
— Мне Пора Возвращаться К Выполнению Моих Обязанностей, Господин Фон Губвиг, — упрекнула она.
— Знаешь, Глэдис, никак не могу отделаться от мысли, что в тебе что-то изменилось, — заметил Мокрист.
— Да! Я Делаю Это Ради Себя, — сказала Глэдис с горящими глазами.