Из темноты показался Детрит.

– Один или два еще где-то там. Больше нет. – он со звонким лязгом опустил на землю нагрудник кирасы.

– Все в порядке, ребята? – спросил Дик своих инженеров. – Жаль Скорый. Сердце кровью обливается, когда приходится убивать локомотив. К тому же нет теперь у нас ни разведчика, ни запасного двигателя. Сейчас нужно расчистить пути, а остатки подберем на обратной дороге. Мы построим новый Скорый. В конце концов, мы же хорошо набили на них руку. Только смотрите, найдете любой кусочек микрокольчуги, вот вроде этого, – он указал на руку, сжимающую топор, – тащите все ко мне. Зуб за зуб, так сказать. Трофеи для Железной Ласточки.

В сером предрассветном свете тролли расторопно расчищали дорогу. Мокриц наблюдал за их движениями, как вдруг заметил существ, снующих в темноте. Потом тоненький печальный голосок в районе его стопы произнес:

– Пожалуйста, не обижай нас, господин, пожалуйста! Мы тут живем, мы лилипуты, мы башмачники, вот чем мы тут занимаемся, в этом лесу. Мы делаем древесный уголь и еще кое-что на продажу, по дереву работаем, мебель деревянная у нас замечательная, и мы стараемся не путаться ни у кого под ногами, но пришли гномы, и мы боимся, что опять настали плохие времена, – послышался вздох, и голосок продолжал: – Пойми, маленькие народцы – последние, кого берут в расчет, когда великие племена идут друг на друга войной. Я Хлоп, я говорю от имени и по поручению всех, кто прячется в этих горах, потому что мы умеем прятаться. Мы долгие годы оттачивали наше мастерство. Чем мы можем помочь вам?

– Лилипуты! – воскликнул король рядом с Мокрицем. – Я уже сто лет о них не слышал! Когда-то их было полно.

«Да, – думал Мокриц. – По этим маленьким человечкам топчутся, оставляют их плестись в хвосте, как гоблинов! О, если бы у них нашелся свой заступник, как Из Сумерек Темноты или Слезы Гриба с ее дивной арфой, тогда весь мир услышал бы о лилипутах». Но он смотрел на Хлопа и понимал, что лилипуты прошли все жернова, которые смололи из них мелкую крупку; они были рады выпасть из всеобщего поля зрения и теперь подкатывались к безрадостному забвению.

Король не сводил глаз с лилипутского делегата.

– Я так и знал, что вы прячетесь где-то здесь, в этих лесах. Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил он.

– Оставили бы вы нас в покое, ваше высочество. Пусть вас тут не станет. Вот и все, чего мы хотим. Чтобы нас не трогали. Чтобы мы жили своей жизнью и чтобы мы вообще жили, – отрывисто заключил лилипут.

Король отступил назад к рельсам, положил ладонь на Железную Ласточку, которая все еще плевалась паром, и произнес со всей серьезностью, будто давал присягу (вероятно, так оно и было):