Чтобы восстановить приемлемый темп, следующие штук десять запросов придется одолевать наскоком. Мэй перешла на сайт Нэнси, выбрала футболку с мультяшной собакой в костюме супергероя, и Нэнси отметила, что это прекрасный выбор. Затем Мэй перешла к следующему запросу и как раз составляла простой шаблонный ответ, когда от Нэнси прилетело очередное сообщение. «Прости, что я тут прямо цаца какая-то, но я тебя пригласила в свою профессиональную сеть, а ты меня в свою не позвала, и хотя я понимаю, что я никто, звать меня никак и вообще я в Орландо, я подумала, надо тебе сообщить, что это меня обесценивает». Мэй ответила, что совсем не хотела ее обесценивать, просто в «Сфере» очень много дел, а ответное приглашение она прохлопала нечаянно, и сейчас же исправила эту оплошность. Мэй обработала следующий запрос, получила 98, собралась выслать опросник, и тут снова написала Нэнси: «Видела меня в профессиональной сети?» Мэй заглянула во все свои ленты, но сообщения Нэнси не нашла. «Я его запостила в твоей профессиональной сети!» — пояснила Нэнси. Мэй открыла страницу, куда вообще-то заходила нечасто, и увидела, что Нэнси написала там: «Привет, незнакомка!» Мэй напечатала: «И тебе привет! Но я тебя знаю!!!» — и сочла было, что на этом беседа прекратится, но все-таки задержалась на странице, заподозрив, что Нэнси еще не закончила. И была права. «Так рада, что ты ответила! Я боялась, ты обидишься, что я назвала тебя незнакомкой. Не сердишься, честно?» Мэй ответила, что честно не сердится, в конце приписала «ХО», послала десять смайликов подряд и вернулась к запросам, надеясь, что теперь Нэнси довольна, счастлива и они друзья. Обработала еще три запроса, увидела, что средний рейтинг у нее 99. Это вызвало поток поздравительных кваков — зрители радовались, что Мэй по-прежнему так предана повседневной работе, что она такой важный участник мировых процессов. Очень многие зрители, напомнили они ей, тоже работают в офисах, и она, поскольку не отказалась от подобной работы, выполняет ее добровольно и явно с удовольствием, для всех них стала ролевой моделью и музой. Это было приятно. Это Мэй очень ценила. От клиентских отзывов ей легчало. А когда она работала для них в своем прозрачном качестве, ей легчало существенно. Чему она не удивлялась. Стюарт предупреждал, что, когда за тобой наблюдают тысячи или даже миллионы, ведешь себя лучше всего. Становишься бодрее, позитивнее, вежливее, великодушнее, пытливее. Но Стюарт не говорил, что поведение меняется к лучшему и по мелочи.

Впервые камера заставила Мэй переменить решение, когда та зашла в кухню поесть. Экран на запястье показал содержимое холодильника — Мэй искала, чем бы перекусить. Как правило, в таких случаях она хватала холодный брауни, но увидев, как тянется к нему, увидев то же, что и зрители, она отдернула руку. Закрыла холодильник, из вазы на столе взяла упаковку миндаля и ушла. В тот день к вечеру разболелась голова — видимо, из-за недостачи шоколада. Мэй сунула руку в сумку, где таскала пакетики аспирина, но снова увидела на экране то же, что и все. Увидела, как рука шарит в сумке, скребет ногтями, и почувствовала себя какой-то отчаявшейся развалиной, таблеточной наркоманкой.