Едва услышав это, Волховский все понял, показал цареву грамоту и велел ратникам из приказа догонять, взял первого попавшегося дьяка в проводники и сам поскакал к усадьбе Гривны вместе с Кривовым и отрядом.

Настя в тот момент как раз пыталась доказать отцу, что ничего она «не дурит» и «не вражит[25]», и вовсе даже «не балабанит[26]», а чистую правду говорит, что на острове война сейчас еще похлеще. Семену было не до разговоров: супостаты, хотя и встретили яростное сопротивление, уже взяли двор.

Впрочем, бой был еще отнюдь не кончен. Не поручусь за наше историческое прошлое, но в мире Радуги русские на Сареме строили терема хорошо укрепленные, приспособленные к осаде. Пусть и не великие твердыни, но внутренняя часть их с первым этажом, выложенным из камня, называлась «детинцем» – как внутренние крепости в кремлях.

Конечно, у Гривны было мало шансов. Хорошо еще, что во все века существует «сарафанное радио»: слухи просочились в город с утра, и Семен успел отослать из дома женщин и детей да позвать знакомых ватажников – так называли на Сареме охранные отряды, периодически сотрудничавшие с теми или иными купцами (их-то и услышала Настя, когда для пробы слетала в погреб на Сареме).

Вся надежда была – что соседи, сообразив, в чем дело, помогут. Саремское купечество уже однозначно настроилось против Истомина. Но Гривна понимал, насколько призрачна надежда: как-никак, а зловредный князь до сих пор представлял на острове царскую власть. И пока суд не докажет, что недостоин он сей чести, прямое нападение на него остается государственным преступлением… Другое дело ватажники – народ достаточно вольный, они могли позволить себе не только иметь, но и отстаивать точку зрения.

Вот так Настя домой слетала – из огня да в полымя угодила. И там, и там положение было в равной степени кислое, и отовсюду воинственные мужчины норовили прогнать бедную девушку. Верная дочь, она, конечно, предпочла искать смерти рядом с отцом, но предстояло еще убедить его в том, что это верный выбор.

Сноровисто отбиваясь от челядинцев, которые по приказу Семена Алексеевича пытались оттащить Настю от бойниц, она попыталась даже всучить ему кольцо, чтобы на одно мгновение смотался на Радугу, уверился, что она не обманывает, и быстро прилетел назад, пока случайно не зашибли. Заодно сказал бы, как там Чудо-юдо, а то ведь и за него тоже боязно…

Семен Гривна, как раз целившийся через бойницу из пищали (имелись у него в детинце три штуки), наорал на дочь в том смысле, что «шут с тобой, сиди пока, только под стрелы не лезь». Настя успокоилась и взялась за перевязку раненых.