– Расступитесь, – потребовал воин, пришпорив жеребца.

Мрак свирепо всхрапнул, ударив копытом в песок. Жрецы поспешно отскочили в сторону. Гиппарион без колебаний устремился прямо в морские волны. Оказавшись в воде по грудь, Мрак поплыл, направляясь к ногарской галере.

– Убейте же его! – с яростью потребовала Цемея. – Мета!

Воительницы в нерешительности взглянули на свою предводительницу.

– Всем стоять, – процедила Мета сквозь зубы, провожая черного всадника взглядом.

Тем временем быстроходная галера без труда догнала судно черного легиона. Засыпав палубу вражеского корабля стрелами, галера развернулась и прошла вдоль борта дециремы, ломая корпусом ее весла.

Цемея спустилась со скалы и подбежала к полосе прибоя.

– Почему ты позволила ему уйти?! – набросилась она на служанку.

– Для всех нас лучше, чтобы твоя дочь навсегда покинула этот остров, – бесстрастно отозвалась Мета, спокойно глядя в пылающие яростью глаза хозяйки.

– А вы куда смотрели, служители Тени?! – злобно прошипела Цемея, окинув поникших жрецов презрительным взглядом. – Семь лет вы ждали этого дня – и теперь так просто отдали девчонку простому смертному.

– Он не простой смертный, – прошептал старший жрец.

Цемея устремила взгляд в море, она даже вошла по колено в воду, словно намеревалась лично догнать черного всадника.

Приняв на борт Бельфеддора, Аксеттис и Мрака, галера развернулась на полночь. Лишенную управления децирему черного легиона волнами отнесло далеко от берега, в опустившейся на море ночной мгле ее можно было различить лишь по вспышкам пламени, охватившего оснастку.

– Будь ты проклят, Бельфеддор! – яростно воскликнула Цемея, потрясая кулаками вослед уходящей галере. – Будь проклят! Ненавижу тебя!

Мета приблизилась к госпоже и тронула ее за плечо.

– Тебе больно, сестра?

Цемея обернулась и схватила служанку за плечи.

– Больно ли мне?! – злобно переспросила она, с ненавистью глядя Мете в глаза. – Боль ничто в сравнении с тем, что терзает меня!

– Я облегчу твои страдания, – спокойно сказала Мета. – Твоя боль уйдет.

Острие кинжала кольнуло Цемею в грудь и пронзило сердце. Взгляд ее застыл на лице Меты, злоба в глазах сменилась удивлением. Колени аристократки подогнулись. Подхватив ее обмякшее тело, Мета произнесла: