Он сделал все, что от него зависело, и это стоило ему больших усилий, но он был рад этому, рад усилиям, рад удивленным всхлипам Фрики, счастлив сжимать ее в объятиях, упоен ее удивлением и градом слез. И он не опустился на нее сверху, а лег рядом, подпер голову кулаком, а свободной левой рукой, которую покалывало от плеча до запястья, ласкал ее живот, грудь, и бедра. Она все еще лежала на спине и смотрела в потолок, но взгляд ее был другой. Не как раньше. Она и сама была другая.

— Я не знала, — сказала Фрика.

— Да, — сказал Брант.

— Я не знала, что…

— Да. Тише, тише. Полежи еще так, отдохни. До утра еще далеко.

— Да.

— Хочешь еще?

— А… это возможно?

— Да, — сказал он.

Он взял ее руку и поцеловал каждый тонкий палец с удлиненным ногтем.

До утра было действительно далеко.

А рассвет они проспали.

В апартаментах раздавались шаги. Фрика открыла глаза и резко села на постели.

— Брант! — прошептала она, тряся его за плечо.

Он заворчал и задвигался, но потом вдруг широко улыбнулся и, щурясь сонными глазами, обнял ее. Она хотела было отреагировать, но вовремя спохватилась.

— Тебе нужно как-то отсюда выйти.

— Я выйду.

— Через потайной ход.

— Лучше через окно.

— Не дури, — прошептала она. — На улице народ. Одевайся, только не роняй ничего и не стучи пряжками.