— Я люблю ее.

Рита вцепилась пальцами в борта охотничей куртки. Охотничий костюм был единственным типом мужского костюма, который не возбранялось носить и женщинам.

— Дурак, — сказала она с чувством.

— Ну и что, что дурак…

— Кто еще знает об этой замечательной любви?

— Э… Шила знает. Дочь. Вроде, больше никто. Ах нет, служанка еще знает.

Рита пожалела, что просто оглушила, а не убила, служанку.

— Она знает твое имя?

— Не думаю.

— И то хорошо. Но Шила, естественно, знает.

— Да.

— Значит, об этом знает весь город, в той или иной форме.

— Имени не знают. Знают, что я есть. Лицо мое никто не видел… там.

— Как ты к ней попадал?

— Через окно.

— Окно на третьем этаже!

— Веревка и абордажный крюк.

— Фалкон все выведает, до всего докопается.

— Не думаю. Слишком очевидное редко бросается в глаза. Ты знаешь, где ее прячут?

— Нет, — сказала Рита.