После вояки старший военачальник коротко высказался в том смысле, что к Астафии подтягиваются войска со всех концов Ниверии, что астафское войско находится в полной боевой готовности, и что враг очень скоро будет разбит на голову, но до этого жителям столицы придется пережить много неприятных дней и, возможно, месяцев.

Записанную секретарем речь Фалкона подправили тут и там, убрали оскорбительные для провинциалов пассажи, вставили новые пассажи, оскорбительные для жителей столицы, и отправили с курьерами во все концы страны.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. УЮТ В КНИКИЧЕ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. УЮТ В КНИКИЧЕ

Пятнадцать лет к ряду Зигвард умудрялся управлять Славией, скрытый двойной тенью, отбрасываемой боевым щитом Кшиштофа и юбкой Забавы. Теперь он умудрялся править Славией из Кронина, непрерывно посылая курьеров в Висуа, где его приказы оглашала Забава, и в провинции, где они оглашались кем попало, но действовали не менее эффективно. Два часа в день он посвящал таким образом славской почте. Остальное время надо было как-то занять. Когда Кшиштоф был конунгом, Зигвард дарил себя женщинам целиком. Теперь у него появились дополнительные интересы. Он приписал это, во-первых, своему возрасту, и во-вторых, общей непривлекательности жительниц университетского города. Он был неправ. Он чувствовал, что он не прав, что возраст и выбор здесь не при чем. Но он боялся себе в этом признаться — боялся сказать самому себе, что Ниверия и Славия по отдельности слишком малы для него, зато вместе — почти в самый раз.

Положение между тем было критическое — Зигвард понимал, что Фалкон долго ждать не будет, а ощущение новизны, испытываемое кронинцами в результате смены власти, скоро пройдет, и когда окажется, что благосостояние горожан и окрестных провинциалов не стало лучше, чем было при Фалконе, они сразу вспомнят, что Зигвард — ниверийский аристократ только во вторую очередь, а в первую — славский конунг. Кто их знает, как они себя в этом случае поведут.

Он надеялся, что, как всем баловням политической фортуны, ему в конце концов повезет. И ему повезло.

Археолог по кличке Лейка, искавший где-то недалеко от Кникича погребенный под многослойной вековой пылью город, обнаружил вместо города огромные залежи золота. Самому Лейке золото было до жопы, но остальные члены группы возбудились настолько, что Лейка испугался и послал курьера к Ярислифу в Кронин. Ярислиф, он же Зигвард, срочно выехал в направлении раскопок, взяв с собой сотню воинов и две сотни землекопов. Воины были славы, землекопы ниверийцы. В первый же день по прибытии случились три драки, и какое-то количество золота перешло в чьи-то карманы без ведома Зигварда. Провинившихся воинов и землекопов пришлось, следуя методам Кшиштофа и Фалкона, казнить на месте, и дисциплина восстановилась.