«Ммф!» – Фрамус развернул газету.
Бэнкс просматривал последние страницы рукописи: «А теперь – неизбежный вывод. Он исключительно прост: очевидно, что все мы – жертвы кошмарной шутки…»
Бэнкс перевернул последнюю страницу:
«Для того, чтобы продемонстрировать это на собственном опыте…»
Прожужжал зуммер внутренней связи; Лоррена сказала: «Господин Криспин снова на линии. Кроме того, мне кажется, что господин Фрамус очень спешит, господин редактор».
«Я приму его сию минуту, – повторил Бэнкс. – Попросите его, пожалуйста, еще немного подождать». Бэнкс приложил к уху телефонную трубку: «Алло, господин Криспин?»
«Очень сожалею, господин Бэнкс – у нас не работает человек по имени Энгюс Макилвейн».
Бэнкс задумчиво почесал в затылке: «Возможно, он пользуется псевдонимом».
«В таком случае, надо полагать, он желает остаться неизвестным», – вежливо предположил Криспин.
«Скажите мне вот что. Если бы я написал Энгюсу Макилвейну в отдел архивов, кто получил бы мое письмо?»
Криспин рассмеялся: «Никто, господин Бэнкс! Вам вернули бы письмо. Просто потому, что у нас нет никакого Макилвейна. Если, конечно, кто-нибудь не договорился заранее о том, чтобы ему передавали такие письма… Подождите-ка! Может быть, я знаю, о ком вы спрашиваете. В том случае, разумеется, если это действительно псевдоним…»
«Очень хорошо. Не могли бы вы соединить меня с ним?»
«Как вам сказать, господин Бэнкс… Думаю, мне следовало бы сначала поговорить с ним об этом. Возможно… ведь он желает сохранить анонимность, вы же понимаете».
«Не могли бы вы, пожалуйста, убедиться в том, что это и есть человек, называющий себя Энгюсом Макилвейном, и попросить его позвонить мне за мой счет?»
«Да, это я могу сделать, господин Бэнкс».
«Очень вам благодарен».
Бэнкс приготовился нажать клавишу внутренней связи. Ему давно пора было принять консультанта Фрамуса… Но просмотр рукописи почти закончился – оставалось прочесть лишь несколько параграфов… Кто бы он ни был, Макилвейна следовало признать первосортным кандидатом в пациенты сумасшедшего дома; тем не менее, у него был талант – способность к настойчивому убеждению. Бэнкс интересовался когда-то – весьма поверхностно – психологическими нарушениями; ему было известно, что галлюцинации нередко создают впечатление устрашающей реальности. Несомненно, Макилвейну были свойственны, в той или иной мере, признаки всевозможных психических расстройств… «Что ж, – думал Бэнкс, – посмотрим, каким образом он рекомендует сорвать маску с „чудовищного издевательства над человечеством“; проверим, насколько эффективны его инструкции по проникновению в Маскерейн…»