В голосе лазутчика почти неприкрытое ликование. Он наслаждается каждым мигом. Каждым шагом. Каждым вдохом. Черт! Да у него голова от счастья кружится! Впрочем, нет, у агентов головы от счастья не кружатся. У них вообще ни от чего головы не кружатся. Головокружение им ампутируют в процессе обучения. Шарцу пришлось здорово потрудиться и стать сэром Хьюго Одделлом, чтоб в полной мере освоить столь сложное искусство, как головокружение. И чему этот недоумок радуется? Чему счастлив? Тому, что за ними кто-то следит? Тому, что у них враги появились? Тому, что они опасности подвергаются? Нечего сказать — весомый повод для радости и счастья! Нет, далеко не все гномы психи, в этом олбарийский лекарь со временем убедился, некоторые особи вполне вменяемы, но вот некий Шварцштайн Винтерхальтер — однозначно полный псих и придурок!
«С чего это столько радости? — почти зло поинтересовался лекарь. — Что хорошего в том, что за нами кто-то следит?»
«Тебе не понять, убожество! — откликнулся лазутчик. — Не оглядывайся, я сказал! Это тебе не карманные воришки и не бандиты с большой дороги. Их просто так не засечь. А поймать — тем более не удастся. Их можно взять только хитростью».
«А нам обязательно что-то с ними делать?»
«Ну, если ты предпочитаешь, чтоб они что-то сделали с тобой… Впрочем, Полли это не понравится, коротышка, так что и думать забудь!»
«А ты справишься с ними?»
«Да».
«Ты уверен? Сам же говоришь, что они — мастера».
«Мастера. Но я — лучше».
«Их много!»
«Так ведь и нас двое!»
«Хм».
«Вот именно. Возьми самый большой клистир, коротышка, и как следует прочисть себе мозги! Нам предстоит жаркая работенка!»
«И все же я не понимаю, почему ты так рад».
«Хорошо, отвечу. Если бы тебя, засранца, лекаришку недоделанного, насильно лишили права лечить и на все эти долгие годы засадили в башку скверному недоумку, который занимается совершенно противоположным делом и настолько туп, что ничего, кроме тяжести кинжала в руке и погони за спиной, не чувствует и не понимает, что бы ты ощущал, интересно? Что бы ты ощущал, добренький олбарийский доктор, если бы тебя на веки веков объявили „бывшим“, а потом вдруг выпустили на свободу, да не просто для того, чтоб какого засранца от поноса вылечить, а ради чего-то по-настоящему важного? Ради
«Хм. Я думал, что ты — это я. Что раз мне нравится лечить…»
«А мне и нравится. Стал бы я позволять тебе заниматься всякими глупостями! Но побеждать нравится больше. Побеждать. Защищать. И убивать врагов! Красиво и эффективно».