– Бр-р-ратцы-князья в тер-р-реме! С ними отбор-р-рная дружина. Точно знаю!

– Эк тебя, дружище, перекосило! Рычишь, словно цепной пес.

– Он там, – зловеще усмехнулся Пластун и нехорошо улыбнулся. – И она в тереме.

Ох, Зазноба, и чего тебе дома не ночуется, в боярском конце? Не ко времени с мужем в тереме осталась. Истинный князь жестом указал сотникам вправо и влево – там еще огрызались несколько крупных отрядов, – кивнув, позвал десяток Верны за собой и первый взбежал по лестнице.

– Взлет, Барсук, вы дома? Старший брат вернулся, свидеться желает!

В сенцах ждал десяток. Одного Залом срубил, остальных – девятеро, лишь свистнуло, лязгнуло и чавкнуло. Верна даже меч поднять не смогла, устала, ровно гору по камешку перекидала. Только прищурилась, чтобы глаза кровью не забрызгало. И без того чумичка – шлем без личины, а с начала боя раз десять утерлась. И в нос бьет солоноватым смрадом, противно. Как мужиков не мутит? Носы по-другому устроены, что ли?

– В думной палате заперлись, – буркнул Залом. – Две лестницы, и мы на месте.

Хоть глаза не открывай, веки тяжелы, будто печные заслонки. И без того ясно, что дальше будет. Девятерым хоть сотня, хоть десяток – все равно. Только моргнуть. Терем вышел скорее широк, чем высок, площадь между лестничными пролетами вовсе не тесна, десяти воям встать в ряд да локтями не толкаться. Когда рубили второй десяток, Верна и впрямь равнодушно закрыла глаза. Раз-два, раз-два… Еле шла в горлышке подковы, Меч не держала – волочила, хорошо к запястью ремешком привязала. Было бы иначе – выронила. Пальцы не держат.

Залом, коротко ухнув, ногой пнул расписные двери думной палаты и громоподобно взревел:

– Ну здравствуйте, братья!

Десятка четыре самых здоровенных и опытных встали от стены к стене и отгородились от возвращенцев щитами. Верна все гадала, которые из них братцы-князья, где сотник, теперешний муж Зазнобы, и где она сама?

– Тебя никто не звал, – прилетело из боевого порядка голосом низким и холодным, впрочем, Залом, если захочет, может ниже и холоднее.

– Никак от хозяина сбежал? – Второй голос выше и теплее. – Нехорошо! Некрасиво!

Ишь ты, издеваются!

– Которые? – шепнула Верна. – Ведь не захочешь убивать?!

– В середине, – усмехнулся Залом. – Шлемы с золотой насечкой.

Вы только поглядите! Шлемы с личинами, ничего не видно, лишь усы и бороды, а глаза блещут испугом. Те же Заломы, только пониже и пожиже.

– Тех двоих в золоченых шлемах не трогать, – сипнула Верна девятерым.

Залом предостерег последний раз:

– Не губите людей. Сами сдохнете, других за собой не тащите!