Немая замычала, бия себя в грудь, мол, шагу отсюда не ступлю, там люди убивают друг друга, там страшно.

– Сейчас тихо.

«Все равно че пойду. Здесь останусь».

– Послушай, боян, если не хочешь, можешь не отвечать. – Гойг нахмурился, вздохнул, будто перед прыжком с высокого обрыва. – Пойму.

– Я отвечу, и ты ответишь. – Безрод колко выглянул исподлобья.

Сёнге только и кивнул, спросил:

– Как ты выжил и остался ли прежним, когда встал на ноги?

– Хотел жить и выжил. Остался ли прежним… – Закусил ус. – Наверное, да. Упрям и глуп, все при мне.

– Мне бы глотку тебе рвать и лютовать, да что-то не лютуется. Свободен как птица, никому не должен, даже странно… Будто в твою шкуру, боян, сунули, и смотрю кругом твоими глазами. Отсюда многое видится по-другому. Спрашивай.

– Почему это? – Сивый показал на шрамы. – Почему не повесили, отчего стрелами не утыкали, почему собаками не затравили?

Гойг помялся, тяжело вздохнул.

– В том побоище легло много наших, ты сам накрошил предостаточно, помнишь, наверное. Видели Ёддёра, воевода Тнировой дружины в тот день забрал многих парней, но отчего-то остановился перед тобой – ты валялся без памяти, – и сказал такое, отчего мы, выжившие, только рты раскрыли.

Безрод не мигая смотрел на оттнира, и Сёнге вдруг стало неуютно у самого очага.

– Дела нет Ёддёру до вас, боянов, прошел бы мимо и прошел. Но краснобородый сказал, будто ты похож на ледяного великана, только поменьше. А тот весь в трещинах, как в шрамах. И еще сказал…

Безрод сузил глаза, оттнир пожевал губу.

– В тот день я смеялся громче всех, и воевода Тнира бросил странные слова. Тогда не понял, зато теперь понятнее некуда. «Не глядись в зерцало, станет страшно». Так и вышло. Посмотрелся в ледяное зерцало и увидел собственное отражение.

– Зерцало? Отражение? – усмехнулся Безрод.

– Ледяное зерцало, – кивнул оттнир. – Ледяной великан, только поменьше. Я и расписал тебя, словно трещинами.

Немая даже мешать перестала, слушала раскрыв рот. Гойг молча показал ей на булькающее варево, и девка, не отрывая глаз от Сивого, вернулась к похлебке.

– Почему ледяной великан?