– Ты говорил, что разбираешься в колдовстве.

– Тебе это зачем? – Инциус слегка удивился.

– Сможешь сделать так, чтобы… вот это выглядело… – ведун замялся, – …посвежее? Или, на худой конец, заморочить тех, кто будет смотреть.

Ведун раскрыл сой мешок и вынул оттуда нечто круглое размером с человеческую голову. Сладковато пахнуло разложением и смертью. Жрец, глянув, невольно, отшатнулся, зажав ладонью рот и нос. В руках у ведуна и вправду была уже тронутая тлением человеческая голова.

– Зачем?! – с болью в голосе воскликнул Инциус. – Зачем это? За кого ты вообще меня принимаешь?!

Сдвинув брови, он глянул на ведуна, глаза его полыхнули недобрым огнем. Ведун быстро убрал голову Влада обратно в мешок, вытер руки о холстину.

– Не смотри на меня так, жрец. Я нашел это у логова волколака, – он вздохнул и пристукнул кулаком по колену. – Я предупреждал его, а он, дурак, выбросил светильник и сам пришел к своей смерти! Он был сильным бойцом, у него было оружие. Он мог бы шутя отогнать волколака, если бы не страх, разъедавший его душу.

Ведун помолчал, потом криво усмехнулся.

– Как думаешь, жрец, если предать Возносящему Огню одну голову, душа попадет в Вышний Мир?

– Хоть сейчас-то оставь этот тон, – поморщившись, попросил жрец. Ведун кивнул.

– А еще можно сказать, что это он, – медленно проговорил ведун. – Кто-то должен быть оборотнем. А он в последние дни вел себя странно, не так, как всегда. Люди это видели, может, и поверят.

– Я знаю, у него не было родных, – продолжил ведун, не дождавшись ответа жреца. – Если уж он не смог защитить ее при жизни, так пусть хоть после смерти… Это, по крайней мере, отведет от нее подозрения. Конечно, если ты не сможешь придумать что-то получше…

– А Илана? – тихо спросил жрец. – Каково будет ей, когда она услышит эту новость?

– Она знает правду, – пожав плечами, ответил ведун.

– Тем более!

– Ладно, – ведун, нахмурившись, махнул рукой. – Плохая идея.

– Голову… – через силу выговорил жрец. – Оставь…

Ведун поднялся со скамьи, подошел к парапету и встал на том же месте, где до этого стоял жрец. Солнце вышло из-за горизонта больше чем на половину. Ветер стих. Снизу, со двора замка, доносилось ленивое цоканье копыт по брусчатке и сонные голоса.

– Что будет с ней?

– Не знаю, – Инциус устало прикрыл глаза рукой. – Рольф любил сына. Как наследника, как продолжателя рода, как свое собственное продолжение. Думаю, случись все наоборот, он пережил бы это гораздо легче. А Илана… Она слишком похожа на свою мать. Рольф не простит ей. Не простит за сына, не простит того, что все эти годы она была ему живым укором, за то, что он совершил когда-то. Он не простит ей своей вины, своего раскаяния, не простит того, что все было напрасно… Не простит, даже зная, что она ни в чем не виновата.