И наступила всеобъемлющая тишина. Чирикнула птаха, замолкла смущенно, что нарушила торжественность момента. Человек в желтом сделал нетерпеливый знак. Кто-то должен быть первым.

Я буду, решил Даниэл. Он повел плечами, рогожа соскользнула и парень остался в облачении Первого Человека. Сделал шаг вперед, и остальные словно ожили. Раздевались, кидали тряпки, драные плащи в огонь, потом проходили через второй ряд костров, окуриваясь душистым дымом. Даниэл первым прыгнул в мелкий ручей, захватил полные пригоршни крупного песка, стал тереть кожу. Рядом появилась Даника, ледяная вода зажгла румянцем нежную кожу, брызги бриллиантами заиграли в волосах, она была похожа на русалку.

Даниэл торопливо выбрался из ручья, помог выйти ей, от неловкости едва не роняя обратно в воду.

Они прошли по камням, и навстречу потянулись руки с одеждой. Он принял у Ромэна новенький плащ, с облегчением замотался в него, оглянулся в поисках Даники. Девушка замешкалась в толчее, Даниэл торопливо сдернул подаренный плащ и подал ей, неловко прикрываясь руками. Рядом стоящий Влад засмеялся, но не обидно, через голову стянул рубаху, подал ему. Рубаха была велика, болталась, как шкура на весеннем медведе, зато прикрывала все, что следовало прикрыть.

Алек снял свой праздничный плащ, протянул Гарию, мальчик замотался, малиновый от смущения, принял у Шанки штаны, которые не всякому взрослому оказались бы впору, и едва не рухнул, наступая на гачи.

Вокруг веселились. Алек вдруг сообразил, что он отдал мальчишке тот самый плащ, который Дерек подарил ему, объявляя братом, и, глядя на стеснительно кутающегося в черно-алое мальчишку, молодой вой ощутил недоброе предзнаменование…

Дарина знала, что Алек взял Гария своим младшим братом, и когда семья Бронек предложила молодому войю свою кровь, она не забыла и о мальчике. Алек не решался просить, но мудрый дед Оор угадал и сам предложил неродному внуку позвать названого брата в семью.

Вскоре немного одетые приемыши смешались с воличами.

Потом в круг шагнула Верея, и Алек почувствовал, как сердце стискивается ледяными обручами. Он надеялся, что за ночь все чудесным образом изменится, старшие передумают, Криста ошиблась, провидя, но чудес не бывает.

– Войи наказывают одного из своих. Эта войя совершила неверное деяние и заслужила порицание войев. Отныне Виктория Джени Элай лишается имени, и мы называем ее…

Молчание повисло над собранием. Верея обвела взглядом людей, посмотрела на молодую войю и возвысив голос, выкрикнула:

– Хаман-войэ!

Всхлипнула мать девушки, качнулся отец, братья опустили очи. Люди отворачивались от осужденной.