Алек сорвал копытную бляху со вспоротого нарукавника, швырнул как мог быстро. Бляха ударила в лоб и берич неловко сел, словно решив отдохнуть, глядя мутными глазами, нож провалился в щели пола башни. Кор примерился и ударил мечом плашмя, враг охнул и обмяк.
Кажется, все?
Он пытался вдохнуть, но не мог, пытался заставить сердце биться, но в левой стороне груди словно разместился кусок льда. Тьма, его верная спутница на протяжении почти полувека, вздохнула и стала растворять человека в себе, пока у него не осталась одна только мысль.
Линета. Девчонка… он неправильно поступил с племянницей, он не должен был…
«Аз есмь, – сказал он тьме. – Я есть, я существую! Мне надо назад, мне рано в Покой!..»
И тьма вздохнула опять, приникла к его устам, возвращая жизнь.
Сердце судорожно трепыхнулось и пошло частить. Чьи-то губы снова накрыли его рот, он узнал Верею по запаху, заставил себя вдохнуть. Жива кипела вокруг, но он не мог к ней прикоснуться.
Нервная система истощается, если человек зачерпывает силы выше себя. Отец Питера, первый риван Мечты, ученик Майнуса, не был Носителем Дара, но умер, как умирают посвященные Смерти – от абсолютного мысленного истощения. История эта относилась к числу тайных историй, их не разрешалось рассказывать кому попало. Но потом из-за леса пришли пятеро изгоев… и один из них оказался Носителем Дара Ненависти.
И Дерек рассказал ему запретную историю.
Майнус пришел в себя, пошарил вокруг. Посох ткнулся в пальцы, кто-то помог встать. Мыследей потянулся к Живе… ужас нахлынул душной волной, когда старик понял, что надорвался.
Но тут же рядом оказались люди, поддержали под руки. Майнус ощущал их присутствие как мягкие прикосновения к душе.
– Жива дышит песней, дыши в такт с ней, дыши Живой, и будешь живой, – нараспев произнесла Кати.
– Сколько раз говорить, – прохрипел старик, – использование вербализации в мыслетворчестве для лучшего сосредоточения – признак дилетанта, заклинания не имеют власти, значима только воля…
– Ого. Брюзжать начал, – сказала Верея. – Значит, действительно живой…
– Вам нельзя перенапрягаться, – сказала рядом Рита. – У вас сердце давно не в порядке…
– Что?! – вознегодовал старик. – Глупости! Никакого сердца у меня нет!
Люди вокруг засмеялись, загалдели. Только Криста стояла неподвижно, мысль ее пребывала в будущем.