— Мне кажется, нам следует держаться дороги, — возразил я, глядя ему в глаза. — Все-таки она заметна, и ехать по ней легче. Если мы заберемся в холмы, а тебе станет хуже настолько, что ты не сможешь объяснить мне, куда мы едем, мы заблудимся. И ты заплатишь за это жизнью.

Он на мгновение прижал к груди руку и поморщился.

— Сейчас время работает против нас. Полдня могут стоить мне жизни. Я хочу рискнуть. А ты?

— Это твоя жизнь, — подумав, неохотно согласился я.

Мне не хотелось тащить почти чужого мне человека в незнакомую местность и ждать, пока он умрет на моих руках. Но я посчитал, что он вправе решать сам.

— Это верно, — подтвердил он. — Моя и есть.

Когда мы снова сели в седла, он отвернул голову Перебежчика в сторону от дороги, а я последовал за ним.

— Перебежчик знает дорогу домой, — прочистив горло, заметил Хитч. — Если я умру, перекинь меня поперек его седла, и пусть он идет дальше. Только не оставляй меня гнить в лесу.

— Конечно не оставлю. Так или иначе, я доставлю тебя в Геттис.

— Хорошо. А теперь поговори со мной, Невер. Не дай мне уснуть.

— Меня зовут Невар, а не Невер. О чем ты хочешь поговорить?

— О чем угодно. О женщинах. Расскажи мне о женщинах, с которыми ты спал.

— Пожалуй, только одна стоит того, чтобы о ней упоминать, — подумав, решил я, имея в виду добросердечную служаночку с фермы.

— Всего одна? Бедолага! Ну хорошо, расскажи мне о ней.

Так я и сделал, а потом он поведал мне путаную от лихорадки историю о девушке из спеков, которая сама выбрала его, и сразилась за него с двумя другими женщинами, и потом скакала на нем, «точно лорд, выехавший на охоту», целых пятнадцать ночей подряд. Его рассказ казался невероятным, но некоторые подробности отозвались созвучно какой-то моей потаенной внутренней правде. Откуда-то я знал, что женщины спеков обычно сами заводят подобные отношения и ревниво владеют выбранными мужчинами. Он говорил, пока у него не пересохло горло, а затем выпил всю воду, что оставалась в его фляге и большую часть моей, тем временем он — или скорее Перебежчик — вел нас все дальше и дальше от дороги, вверх, в сторону холмов. Нижние склоны густо поросли папоротником и снежноягодником, выше начинался редкий лиственный лес. Мы взобрались на гребень первой череды холмов, спустились в неглубокую долину и начали новый, более крутой подъем.

Пейзажи вокруг потрясали красотой. Листья папоротников покраснели от ранних заморозков, кусты были усыпаны белыми ягодами, ольха и береза переливались алыми и золотыми оттенками. День выдался ясный, но воздух был влажным, и лес благоухал густыми изысканными ароматами. Что-то внутри меня вдруг расслабилось с таким чувством, словно я вернулся домой. Я сказал это Хитчу.