Я проснулся с громким стоном. Все мое тело дрожало от холода и страха. Но я испугался еще больше, когда обнаружил себя на каменистом гребне рядом с пнем древесной женщины. Я стоял на самом краю обрыва и смотрел вниз, на темную полосу дороги, прорезающую серебристое в лунном свете озерцо лиственных крон.

За последнее время я почти привык к тому, что хожу во сне. Я сделал несколько глубоких вдохов и почти успокоился, и даже начал размышлять о том, как буду искать обратную дорогу домой в темном лесу, когда у меня за спиной вдруг раздался мужской голос:

— Так что же ты выберешь?

Я невольно вскрикнул и отскочил в сторону, подальше от темной фигуры, неожиданно возникшей рядом. Слишком уж эти слова вторили моему кошмару.

— Я не могу выбрать! — закричал я, дав ему ответ, предназначенный Орандуле.

Я заморгал, и мои глаза приспособились к сумраку лунной ночи. Рядом со мной стоял вовсе не старый бог, а Джодоли, великий победивший меня в поселении спеков. Его глаза странно сияли на темном пятне, маской скрывавшем его лицо. Он усмехнулся и я увидел, как сверкнули его белые зубы.

— Это первые разумные слова, которые я слышу от тебя, гладкокожий. Ты прав. Ты не можешь выбирать, потому что выбор уже сделан за тебя. Однако ты мечешься из стороны в сторону, медлишь и тратишь время, не заботясь о боли, которую всем причиняешь. Посмотри вниз и скажи, что ты видишь.

Мне не нужно было никуда смотреть.

— Дорогу, углубляющуюся все дальше в лес.

— Верно. Я побывал там сегодня ночью. И нашел множество палок, вбитых в землю и помеченных яркими лоскутами. И еще я нашел отметки там, где холодное железо вгрызлось в деревья наших предков. Когда я в последний раз видел такие отметки, они означали, что эти деревья обречены на смерть. И когда я шел среди них сегодня, они кричали мне: «Спаси нас! Спаси нас!» Но я не думаю, что мне это по силам. Я считаю, что эту магию должен творить ты. Почему ты медлишь? Это потому, что Бесконечный танец, как и сказал Кинроув, не принес успеха и теперь нас спасет только пролитая кровь?

— Джодоли, ты говоришь о вещах, которых я не понимаю. Я не знаю, кто такой Кинроув и что такое Бесконечный танец. Мне снова и снова повторяют, что магия выбрала меня и что-то, сделанное или пока еще не сделанное мной, погубит мой народ и спасет ваш. Мысль о том, что я принесу смерть гернийцам, причиняет мне боль. Почему мы должны противостоять? Чего вы боитесь? Наши народы успешно торговали друг с другом. Я видел, как ваш народ приносил нам меха, видел, как вам нравится мед и ткани и украшения, которых вы иначе не получите. В чем здесь зло? Почему наши народы должны сражаться друг с другом?