– Нет такого идиотизма, – проговорил министр полиции, – которому бы народ не поверил.

– Политика, – заметил Нан, – это искусство говорить языком, доступным народу. От их речей, – и он кивнул куда-то в сторону залы Пятидесяти Полей, – народ скоро соскучится, а про барсука он понимает.

– Вот, – сказал Шимана, – и я то же думаю. Если государь не подпишет конституции… Хотел бы узнать ваше мнение: что мне делать с расколдованным барсуком?

– Заколдуйте его обратно, – фыркнул Нан.

* * *

Меж тем делегация Доброго Совета пожаловала во дворец. Государь наотрез отказался видеть этих людей. Киссур стал настаивать; с государем случился припадок астмы. Делегацию, в особом зале, принял Злой Совет. Глава делегации, пожилой староста цеха красильщиков, зачитал длинный шелковый свиток.

Староста был испуган великолепием дворца и отстутствием государя. Конечно, он был человек рассудительный, в оборотней не верил, днем, во всяком случае… Но кто его знает? Какой страшный старик с золотыми глазами!

Киссур стоял, презрительно выпятив губу, положив руку на меч, вдетый в кольцо на зеленом кафтане стражника. Спина Киссура болела от побоев, а душа… Великий Вей! Киссуру казалось, что все смотрят на него, как на труса. Он бежал! Кинулся в воду, как карась! Правда, он убил нескольких человек, Киссур не считал, скольких именно. Но он бежал, а не умер за государя! А почему? Да потому, что сам бой был несправедлив!

Справедливый бой – это тогда, когда военаначальник бьется с военачальником, а дружинник – с дружинником! Дружина не будет служить сеньору, который не дерется впереди, и сеньор никогда не потерпит, чтоб самый богатый противник достался какому-нибудь простолюдину. А здесь? Что за подлый бой!

Не только Андарз, негодяй и взяточник, не думал быть впереди, но сама головка мятежа заседала в городской префектуре и занималась… бог ее знает, чем она там занималась? Если шестьсот человек сошлись вместе, и это не войско и не пирушка, то разве можно понять, зачем они сошлись вместе?

Делегат окончил чтение, Киссур посмотрел на свиток и сказал:

– А ну-ка отдайте мне этот свиток!

– Он его разорвет! Не давай! – зашипел один делегат другому.

– Клянусь божьим зобом, – зашипел Киссур, – обязательно разорву, и на одном конце повещу Нана, а на другом – Андарза!

– Трудновато это будет тебе сделать, – заехидничал лавочник, – потому что в твоем войске – двадцать варваров, а в нашем – весь народ.

Киссур усмехнулся и сказал:

– По трем причинам войско терпит поражение. Во-первых, когда военачальники больше хотят свести счеты друг с другом, чем с врагом. Во-вторых, когда, победив, воины, в погоне за добычей, перестают слушаться полководца и становятся уязвимыми. В-третьих – из-за зависти богов. Оттого же, что в одном войске больше народу, а в другом – меньше, поражения не терпят никогда.