«Эта девчонка отказывается взрослеть, — презрительно решила Бренвир, в этот момент ей в голову не пришла мысль о собственной дорожной одежде. — Она все еще ребенок, своевольный, испорченный, упрямый».

— Матрона, — отсалютовало это дитя, вежливо, но настороженно. — Эрулан.

Руки Бренвир, держащие сверток, напряглись. Пробудившись в комнате внизу, одну болезненную секунду она чувствовала за своей спиной присутствие Эрулан, ее пальцы на своем плече. А когда она обернулась, первым, что увидели глаза после недели темноты, стало лицо Эрулан, вытканное из нитей одежды, в которой она умерла. Мертва, мертва, но для Норф каким-то образом все еще живет и находится в этой комнате.

— Она была с тобой, не так ли? — услышала Бренвир свой голос, требующий ответа. — Все это время она была с тобой.

— Э, ну да. Мы составляли друг другу компанию в дороге.

Она могла сказать и «на луне», такое чувство охватило Бренвир при этих словах. Девушки-высокорожденные редко путешествуют, да и то под большой охраной. Эрулан никогда прежде не покидала Готрегор. Совету Матрон просто не приходило в голову, что Джеймс не прячется где-то в заброшенных залах, дуясь из-за своего поцарапанного лица.

До сего момента Бренвир и не вспоминала, что Норф была ранена, а тем более как и кем. Адирайна вскользь пренебрежительно упомянула о «происшествии», не подозревая, что Бренвир видела след удара или что Айва расскажет ей о располосованной вышивке, лоскуты которой матрона Ардета приказала обмакнуть в кровь Норф, оставшуюся на полу покоев Совета.

— Твое лицо, — невольно произнесла она.

Норф насторожилась.

— Да, матрона? — сказала она с прохладной учтивостью, словно упрекнула равного.

— He смей говорить со мной таким тоном, девчонка!

Рот той дернулся, изогнувшись в улыбке Эрулан.

— Вновь приношу извинения. Я и вправду не намеревалась ни задеть, ни оскорбить тебя. Видно, просто у меня такой дар. Хотя насчет Эрулан я не вполне поняла. Я знаю, что лорд Брендан оставил в залог огромную сумму за ее вечный контракт и Ганс готов был передать права на Эрулан навсегда. Твой брат должен был очень любить ее.

— Он тут ни при чем! — выпалила Бренвир, выругала себя и заметалась по комнате.

Ее взволнованные шаги заставили Норф увильнуть в сторону, причем девушка успела выхватить почти из-под ног матроны старый заплечный мешок, в котором мелькнуло что-то светлое. Одна часть мозга Бренвир твердила ей, что Норф использовала движение дующего ветра, чтобы убраться с ее дороги; другая — отвергала подобную мысль: девушек-высокорожденных не учили искусству Сенеты.