На этот раз Бренвир разинула рот:

— Но ты же не имеешь в виду, не можешь думать…

— Не имею? А ты можешь? Клыки и когти бога, если даже это всего лишь возможность, почему ничего не сказали Гансу? Но такое могло привести к гражданской войне, Норфы и их союзники против Рандиров и их приверженцев. Лучше держать все в тайне в Женском Мире. Лучше видеть крах моего Дома, чем всего Кенцирата, кроме того, Белые Холмы все равно чуть не привели к этому.

Бренвир попятилась, прижав руки к ушам:

— Я не хочу слушать! И думать не желаю! Ты сумасшедшая, Джеймс. Как все Норфы. Каждый знает это.

— Мое имя не Джеймс. Я Джеймсиль.

Бренвир издала невнятный звук и ринулась прочь из комнаты, захлопнув за собой дверь и задвинув засов. Из зала слышались ее шаги и треск мебели.

— Думаю, ты смутила ее, — сказал Серод.

— Видит бог, это она сразила меня. Тайны! Сколько их потребуется, чтобы убить всех нас?

Секреты.

Она ничего не собиралась выпытывать у матроны танцем рук, а тем более нечто столь грязное. Бедная женщина. Сенета, пожинающий души, которому она научилась за Темным Порогом и опробовала в Тай-Тестигоне для смирения трактирных буянов, никогда не должен был использоваться так, только вот сочетание в Бренвир того, кто проклинает, и берсерка просто ужасало девушку.

Тайны.

Может ли ее догадка оказаться правдой? Столько смертей и разрушений произрастают из какой-то пустячной склоки в уединенных зальцах Женского Мира? Наверняка нет. Но кто сказал убийцам, где отыскать ее пять дней назад? Кто стоял в тенях половины Рандира, наблюдая, как наемники на Переднем Дворе чуть не привели в исполнение свой контракт? Чью душу использовала Ранет, чтобы сотворить демона, посланного за Джейм и Киндри? Кто желал, чтобы последняя леди Норф умерла?

— Я вроде узнал последний хруст, — сказал Серод. — Если эта твоя матрона свалила шкаф у дверей, то мы в ловушке, пока кто-нибудь не придет нам на выручку. Плоховато для лекаря.

Он, кажется, доволен. Одним соперником меньше. Джейм обвила рукой худенькие плечи юнца:

— Дорогой Серод! Пару слов на будущее. Первое: быть обслуживаемой тобой — честь, но не единственная моя обязанность. Второе: как ты сказал, меня может остановить очень немногое, и меньше всего — здравый смысл. Третье: насчет того, чтобы попадать где-либо в ловушку…

Она ткнула большим пальцем себе через плечо.

Серод, проследив глазами воображаемую линию, побелел:

— О нет.

— О да. Там, где есть окно, всегда есть и выход.