Очень близко что-то жутко крупное скребло по камням… Искало? Нет. Удалялось с вязким бульканьем, погружалось, будто сама земля заглатывала его обратно.

— Еще одна милая переделка… в которую ты меня… втянула, — откашливался от пыли Серод.

— Но на этом все! Или по крайней мере… Слезь с меня. Матрона? Лура?

Ей ответило чихание, затем — голос Луры, дрожащий, жалобный:

— Тут мы, обе. А можно, пожалуйста, штуки уже закончатся?

Возможно, так и будет. Последняя встряска сбросила все оставшиеся факелы, и голубой дым исчез. Разоренную толчками площадь еще частично скрывали клубы пыли, но под пунцовыми тучами угадывались признаки рассвета. Неужели действительно всем удалось остаться после минувшего в живых? Нет. Рядом с колодцем осталась круглая выбоина, широкая, как его горловина, двух пядей глубиной. Брусчатка внутри кольца рассыпалась в порошок. А в центре в гордом одиночестве расположилась пара больших волосатых ног, неровно откромсанных по щиколотку.

Из глубин прикатился рокот, весьма напоминающий отрыжку. Герой насытил Змею и спас мир.

— Надеюсь, у тебя будет от него несварение, — хмыкнула Джейм.

Глава 8

Глава 8

— Друг или враг?

Сердце Джейм подпрыгнуло при звуке голоса брата за спиной. На секунду почудилось, что он имеет в виду ее, но, обернувшись, она увидела, что Тори глядит на осиротевшие ступни.

— Ни тот ни другой. Просто кое-кто, оказавшийся в не самом удачном месте в нужное время.

— Я почему-то не удивлен. — Он озирал окружающие развалины. — Твой друг предупреждал меня, что я наверняка найду Заречье, превращенное в обломки, а в самом центре — тебя с извиняющимся видом.

— Э-э, извини.

Целую зиму ждать разговора и теперь выдавить только это перед холодным, поразительно элегантным мужчиной — братом. Она чувствовала, как он закутывается в мантию власти Верховного Лорда, становится недостижимым. Даже сейчас Тори не стал бы обращаться к ней как к близнецу, если бы мог.

Потом он увидел ее лицо, и надетая маска безразличия спала.

— Ох, — лорд невольно поднял перевязанный палец, словно хотел прикоснуться к помеченной шрамом щеке, — мне снилось…

Шум заставил его резко повернуться, раненая рука метнулась к пустым ножнам на бедре.

Из пыли, спотыкаясь, вышел Серод. Узкое, напряженное, бледное, испачканное пеплом лицо; он как никогда был похож на мертвый флаг Генжера, — незаконный ублюдок Каинрон, сжимающий Разящего Родню в грязных лапах.