«Это была Железный Шип», — поняла Джейм. Сейчас она стояла с вольвером на крошащейся стене Киторна, неся дозор в ожидании неминуемого возвращения мери-китов.

Вернет ли Норф когда-нибудь доверие кадета? Сомнительно. Шип отправится обратно в Тентир — снова командовать десяткой и продолжать тренировки — и наверняка будет счастлива, что все безумные приключения остались позади. Возможно, со временем она станет великим бойцом, память о котором многие века будет жить в песнях и легендах. У нее есть все задатки. Но она, как и Джейм, пленник своего прошлого, нет, даже больше, ведь Шип знает, как бороться с тем, что сделал с ней Каинрон, лишь одним оружием — холодной подозрительностью.

«Хорошеньким же вещам мы можем научить друг друга».

Ох, черт. Джейм аж подпрыгнула. Ведь почти то же самое однажды сказал ей Отрава. Разве у нее так много ума, чтобы утверждать, что она менее темна, чем он? Лучшее, что можно сделать для Шип, — это оставить ее в покое.

А насчет самой себя… Что теперь?

Кирен и Зола удалились на другой конец двора, туда, где все еще спал в дваре Киндри со свернувшимся у него на руках похрапывающим Журом. Тихие голоса ученых наполовину разбудили барса, и через его уши Джейм услышала то, что никоим образом не предназначалось ей.

— Значит, ты все-таки не провела проверку. Решила не пробовать? — говорила лордан Ярана певице-мерлогу. Зола не ответила. Кирен несколько секунд пристально смотрела на нее, а потом выругалась сквозь зубы. — Итак, что у нас есть. Согласно старым песням, только кенцир может уничтожить Тир-Ридан. Когда ты указала Сынку на Джейм, то подумала, что он докажет, что она фальшивый Карающий, убив ее. Трое, Зола, какое хладнокровие… и глупость. Его неудача не доказала ничего, кроме ее дьявольского везения.

— В следующий раз, — пробормотала мерлог, — я буду действовать лучше.

Даже ее народ хочет ее смерти. Неудивительно, что Джейм чувствует себя лучше, когда между ней и ими находится горловина колодца.

«Вода, вода, ищи…»

Она считала, что достаточно сбросить маску, чтобы стать собой. Но кто она?

Может быть, надо довершить свой уход, убежать, стать истинным «сыном» Чингетая — зря он, что ли, провозгласил это, — первым кенциром за восемьдесят лет, получившим право свободно прогуливаться по здешним холмам. Журу наверняка бы понравилось.

Да, но что делать с Серодом, который сейчас бродит по краешку двора, боясь и привлечь к себе слишком много внимания, и того, что о нем позабудут?

И если ускользнуть в холмы, с кем можно столкнуться там? По вере мерикитов, она сейчас сын Сгоревшего Человека, или любовник Земляной Женщины, или и то и другое разом? М-да. Все не только очень запутанно, но буквально так и вопит о предстоящих неприятностях.