Жар, после сна чуток порозовевший, снова покрылся мертвенной бледностью и натянул одеяло до самого носа. Лекарь продолжал безмятежно дрыхнуть на столе, положив голову на сложенные руки. В пустом блюдце клубком свернулся Альк — этот зашевелился, лапка за лапкой потянулся и недовольно уставился на гремящую дверь.
—
Девушка сползла с кровати, боязливо подкралась к порогу и отодвинула щеколду. Хорошо, что дверь открывалась наружу, Рыска и так еле успела отпрыгнуть. В дом ворвались трое стражников: один толстый, матерый, явно главный, и двое молодых, грозно вращающих глазами.
Увидев сонную перепуганную весчанку, стража чуть поумерила прыть. Тем более что сопротивления властям не предвиделось.
— А, вон он, голубчик! — радостно воскликнул толстый.
Жар зажмурился и притворился мертвым.
— На столе спит, — продолжил стражник и, перевернув копье, потыкал лекаря тупым концом. — Вставай, злодей!
— А? Чего? — подхватился тот, щурясь и моргая.
— Того! — Толстяк ухватил лекаря за шиворот и заставил встать. Молодые стражники удивленно изучали свисающую с балки веревку, даже по очереди за нее подергали, словно надеясь, что в ответ на них свалится что-нибудь интересное. — Это кто такие?
Лекарь послушно повернул голову, долго всматривался в Рыску с Жаром.
— Клиенты… девочка друга больного ночью привезла… — наконец вспомнил он.
Стражники тоже подозрительно на них уставились, но к Жару было не подкопаться.
— Обыскать дом, — велел толстый, теряя интерес к юной парочке.
— Гля! Крыса!! — Молодой стражник цапнул первый подвернувшийся предмет — веник у порога — и запустил им в наглую тварь, прилюдно харчующуюся на столе. Та, к изумлению стражи, не шелохнулась, хотя веник просвистел совсем рядышком, сметя на пол кружку. И лишь потом с достоинством развернулась, спрыгнула со стола и неспешно забежала под кровать.
— Наверное, отравы нажралась, — заключил толстяк. — Ишь как брюхо раздуло, еле лапами шевелит.
—
— Ты, патлатый! — оскорбился стражник. — Будешь вякать — не погляжу, что хворый!
«Труп» окоченел под одеялом.