А солнце по-прежнему стояло в небе и только слегка сдвинулось к закату.

Я снова скакал рядом с повозкой Твиста, потому что меня начало тревожить состояние Кины. Я, похоже, смог остановить солнце в небе, но вот остановилось ли время?

Королева спала, укутанная в покрывало, и ее лицо было совершенно спокойно. Вздохнув, я обратился к Твисту:

– Слушай, скажи, если не секрет, почему ты не поднял козлов в воздух, когда гнался за сотником?

– А зачем? – пожал плечами карлик. – Он и так от меня никуда бы не ушел.

– Но, наверное, по воздуху твоим козлам проще передвигаться?

Твист посмотрел на меня и вздохнул:

– Проще-то оно, может, и проще, только мои козлики от этого стареют…

– Как стареют?! – опешил я.

– Как, как, вот так! Если их копыта касаются земли, они не стареют и не слабеют, сколько бы им ни приходилось трудиться. А вот в воздухе они начинают стареть, как самые обыкновенные… козлы. Так что, сам понимаешь, без крайней надобности я их в воздух не поднимаю.

– И где же ты таких животин взял?

Карлик тут же бросил на меня настороженный взгляд:

– Где взял, там больше нет! Самое главное, что они слушаются только меня и очень по мне тоскуют, когда я надолго отлучаюсь. Сам видел, даже правитель Качей не стал их со мной разлучать.

И в этот момент высоко вверху что-то неожиданно грохнуло, степь под ногами наших коней заходила ходуном так, что даже козлы остановились. А я сразу припомнил, когда впервые столкнулся с таким же явлением.

Все подняли головы вверх, но небо над нами было совершенно ясным, да и земля уже успокоилась.

Когда же я снова перевел взгляд на Твиста, то увидел, что карлик бледен, как полотно, прошу прощения за избитое сравнение, губы у него трясутся, а руки, стиснувшие вожжи, побелели.

– Эй, малыш, – нарочно оскорбительно обратился я к Твисту, – что тебя так перепугало?

– Епископ… – буквально прохрипел онемевшими губами карлик.

– Что – Епископ? – не понял я.

– Это его волшебство… – Краски постепенно возвращались на крохотное личико.