— Мне надо сказать вам пару слов.

— О чем?

— Вы спасли жизнь его высочества.

Эшер поднял руки.

— Дарран, если вы хотите поговорить со мной об этом дурацком параде, то зря теряете время.

Дарран качнул головой, и взгляд его сделался вдруг непривычно жестким, а в чертах лица проступило какое-то странное выражение.

— Успокойтесь, я прекрасно знаю, что парад в вашу честь предложили устроить их королевские величества. Я хочу поговорить с вами вовсе не о параде.

— Тогда о чем же? — нетерпеливо спросил Эшер. — Говорите побыстрее. Я хотел выйти подышать свежим воздухом. У меня такое чувство, как будто я провалялся в постели не шесть дней, а шесть месяцев.

На щеках секретаря выступил румянец.

— Знаете, вы совершенно невыносимы, — заявил Дарран. — Я просто собирался сказать вам, что, спасая принца с риском для собственной жизни, вы проявили мужество и благородство, качества, о наличии которых у вас я и не подозревал.

Эшер на мгновение задумался.

— Я все еще брежу или вы действительно сказали мне комплимент? — наконец произнес он.

Дарран кивнул.

— Да, я похвалил вас, хотя сам не знаю, зачем это сделал.

— Я тоже в полном недоумении, — усмехнулся Эшер. — Не надо благодарить меня, Дарран. Я вовсе не ради вас спас принца.

Секретарь сжал костлявые пальцы.

— Это не имеет значения. Главное, что вы спасли его.

По выражению лица Даррана Эшер понял, что чувствует старик. Пойдя на этот разговор, секретарь подавил самолюбие, можно сказать, наступил себе на горло и теперь ощущал горечь.

— Я исполнял свой долг, — вздохнув, изрек Эшер.

Дарран долго молча смотрел на него.