Не задержав Егуна сверх необходимого, Золотинка выдвинула стены, оставшись в сумрачном одиночестве. Никто не нарушал ее уединения, не слышно было шагов в проулке перед домом, и понадобилось время уяснить себе, что пешеходы дают крюку, поднимаясь и спускаясь на боковые улицы, — подальше от навевающего тоску жилища.

Нужно было знать пигаликов, их смешливый и жизнерадостный нрав, чтобы оценить, какое необычайное уныние овладело городом до самых дальних его закоулков. Золотинка не догадывалась и предположить не могла, что решение верховного судьи поместить ее в середине города, — это не только послабление для узницы, что очевидно, но и живой укор всему населению Ямгор. Своего рода наказание, которое прямо имел в виду премудрый судья. Верховный судья имел все основания переложить часть своих нравственных затруднений на плечи тех, кто лишил его покоя и сна. Он лучше чем кто бы то ни было понимал, что даже случайная встреча с приговоренным тобой к смерти человеком есть тяжелейшее испытание для честного и чувствительного пигалика. И надо сказать, что эта воспитательная мера (а пигалики ни при каких обстоятельствах не забывали воспитывать друг друга), имела чрезвычайный успех: притихший город переживал тяжелые времена.

Подавленная тишина наступала без видимой причины за семейным столом. Закадычные друзья сурово раскланивались и проходили мимо, словно бы в жесточайшей ссоре. Родители повышали голос на детей и раздавали подзатыльники, что было, разумеется, необыкновенным, западающим в память событием. Развлечения потеряли вкус, работа — смысл. И эти беспричинно брызнувшие из глаз слезы…

Народный приговор не может быть отменен и обжалованию не подлежит! Трудно представить, какое горе заключала в себе теперь эта простая истина!

Гости появились у Золотинки лишь на третий день, и это доказывало, что самые верные ее друзья не свободны были от малодушия. Золотинка изнывала в неизвестности, и мало помогала ей тут осторожная с обеих сторон, вприглядку дружба с соседским мальчишкой Егуном. Слишком тяжело и однозначно оставалось положение узницы, чтобы она могла удовлетвориться дружбой вообще, когда нуждалась в сообщнике.

Нечего было и думать, чтобы выбраться из Ямгор без деятельной помощи кого-то из туземцев. Золотинка скоро поняла, что находится под наблюдением двадцати тысяч пар глаз, которые с избытком заменяют отставленных часовых. Так что сам собой отпал вопрос, кто же будет считать крамольные шаги узницы, которые означают побег. Хватило одной попытки, чтобы Золотинка хорошенько уяснила себе, кто будет считать. Все.