— И что мы там будем делать? — прошептал Маледикт. — Нищенствовать? Или зарабатывать на жизнь трудом рыбака, отдавшись на милость штормов?

— Я бы стал шоколадным фермером, — на ходу выдумал Джилли. — И кормил бы тебя на завтрак конфетами, пока ты не разжирел бы или не отказался на них смотреть.

Маледикт рассмеялся, щекоча теплым дыханием предплечье Джилли, так что встопорщились волоски у него на руке и на шее.

— Ты мечтатель.

— Зато не дурак, — сказал Джилли. Прежде чем отправиться в путь, я бы накупил здесь всяких красивых безделушек. Потом продал бы их антирским эмигрантам, соскучившимся по дому, а на вырученные деньги купил бы всякой экзотической всячины для Антира — и переслал бы сюда для продажи. Перья для отделки платьев и шляп, меха для шуб, картины. Быть может, я даже написал бы книгу, чтобы хранилась в библиотеках. — Слова выходили у Джилли сухими, медленными и неуклюжими, чего никогда не бывало с его историями, — он боялся сделаться предметом насмешек. Он впервые рассказывал вслух о своих мечтах. И даже теперь Джилли медлил, боясь выплеснуть надежду на то, что присутствие Маледикта — не просто прихоть. Уверенность, что без Маледикта для Джилли жизни не будет.

— Выходит, ты решил стать купцом, — подытожил Маледикт.

— Знаю, я мечтатель, — проговорил Джилли.

Приподнявшись, Маледикт поцеловал его в лоб, погладил по щеке. Потом скользнул назад, в нетесные объятья Джилли, и, только спрятав лицо, вновь заговорил:

— А что будет с Янусом?

Слова Джилли о соленом ветре, море и небе пахли солнечным светом и тропиками; упоминание о Янусе впервые внесло в комнату привкус зимы.

У Джилли гулко заколотилось сердце: он понимал, что Маледикта привлекли его мечты. Он едва слышно прошептал:

— Ты не можешь позабыть о нем? — Когда-то за подобную мысль Ворнатти лишился жизни, но Джилли рассчитывал, что к нему Маледикт питает более нежные чувства.

— Я быстрее позабуду собственное имя, — отозвался Маледикт. — Я нужен ему.

— Ты нужен мне, — возразил Джилли; внезапно нахлынувший голод понизил его голос до глухого рычания. Он развернул Маледикта лицом к себе.

Маледикт сердито сдвинул брови.

— Ты хочешь меня. А это совсем другое.

Джилли попытался возразить, но Маледикт накрыл его губы рукой.

— Послушай, Джилли. Что будет после того, как ты получишь меня? Ты устанешь от меня так же, как устал от старого мерзавца… ты затоскуешь о своих пышногрудых, покладистых девицах. Зачем тебе такое мрачное создание?

В знак молчаливого возражения Джилли поцеловал пальцы, лежавшие на его губах. Маледикт убрал руку.