— Ты совсем меня не любишь. Я больше не прилечу, — сказал Карлсон.

Маленький Принц долго сидел на испорченной планете. Когда солнце взошло сто восемнадцать раз, он начал наводить порядок. Маленький Принц наводил порядок три недели. И когда все было закончено, Маленький Принц установил на своей планете антикарлсоновый радар и катюшу. На всякий случай.

8 Чаш Инертность

8 Чаш

Инертность

Эта карта призывает к действию, не велит сидеть на печи. Часто указывает человеку, что он отказывается от каких-то прекрасных деяний из страха утратить интерес к достигнутому. Предлагает пересмотреть свое поведение.

В плохом окружении Восьмерка Чаш свидетельствует, что такое поведение — в основе характера, и изменить его очень трудно, если не вовсе невозможно.

Ася Андреева Мяч

Ася Андреева

Мяч

Обычно такие районы называют «спальными». Считается, что люди здесь как бы и не живут. Просто приезжают с работы, быстро проглатывают несложный ужин и сразу проваливаются в глубокий сон. Все это делается исключительно для того, чтобы с утра проснуться и успеть на троллейбус. Потом — благополучно миновать тоннели метро и вовремя попасть в помещение, набитое столами, стульями а так же людьми со сходной зарплатой, образованием и целями на день. Люди стремятся в центр, растекаются по офисам, опаздывают, спешат, но мысли их редко покидают обжитый клочок новостроек. Потому что именно там дети возвращаются из школы, жены готовят ужин, а родители никак не могут добраться до аптеки. Телефоны в новых домах звонят в течение всего рабочего дня. И жизнь здесь не затихает ни на минуту — совсем как в деревнях.

В продуктовом две неторопливые домохозяйки обсуждают школьную учительницу, по аллейкам недавно разбитого парка проносятся на велосипедах школьники. На стене детского сада нахально расположились граффити. Проходящий мимо пенсионер неодобрительно поджимает губы. Оглядывается по сторонам. Но вокруг, как назло — никого, поэтому он отправляется восвояси, аккуратно огибая лужу на черном асфальте.

Двор детского сада огорожен высоким забором из железной сетки. Если врезаться в него с разбегу, сетка прогибается, как парус пиратской бригантины. На нем можно висеть, или вставить носки ботинок в ячейки, и ползти вверх, как муха. Но недолго — пока не увидела воспитательница.

Девочка с блестящими черными глазами осторожно слезает с забора.

Сетка даже не колышется, ведь девочка почти ничего не весит. Она задумчиво дергает себя за косичку и, вытянув шею, смотрит вслед уходящему старику. Натягивает на лицо презрительную гримаску, приподнимает левое плечо и мелким старческим шагом обходит кучу опавших листьев. Покашливает, поджимает губы… Потом вспоминает, что обезьянничать нехорошо и снова становится собой. Что ж, пора возвращаться к своим.