Эрисен отступил на шаг; на лице его выразилось потрясение.
— А ведь вы правы, — сказал он.
«Разумеется, прав», — мысленно заметил я.
— Тогда где истинный Воин? — вслух подумал принц.
Итаяс, маячивший рядом с сестрой, ухмыльнулся, но под моим взглядом мгновенно сделал каменное лицо.
— В этом контексте, — сказал я многозначительно, — мне совершенно непонятна агрессия Аллендора. Мы в Уарре могли объяснить для себя причину их показательных маневров и форсирования военных разработок. Высь демонстрировала силу Бездне. Но зачем провоцировать Древний Юг?
Эрисен помрачнел.
— Я боюсь, что конфликт еще далеко не исчерпан, — сказал он и вдруг добавил с сердцем: — Побери бесы все эти магические циклы с их законами! Я вижу настоящее положение вещей, Морэгтаи, и оно мне не нравится. Слыхал я, знаете ли, о гипотезе, что нет в природе никаких циклов. Право, я склонен в это поверить.
Я помолчал. «Как бы то ни было, во многом Эрисен прав», — пришло на ум.
— Есть время подготовиться к войне, принц.
Усы Эрисена печально опустились.
— Как ни горько это сознавать… Я оставляю вас, Морэгтаи. Сегодня вечером или завтра пришлю человека. Нам многое нужно обсудить.
Я кивнул.
Проводив принца взглядом, я подошел к настоящему Воину. Итаяс ухмылялся, довольный, как сытый кот. Некоторое время мы смотрели друг на друга.
— Ты знаешь, — наконец, сказал я.
— Знаю, — кивнул Итаяс и не удержался от самодовольного: — Я с самого начала это знал.
Атергеро заворчал и вытянулся поперек клумбы, укрывшись рукой от яркого солнца. Юцинеле присела рядом с ним, с любопытством поглядывая на нас, но очевидно не прислушиваясь. Она гладила Атергеро по голове. Тот блаженствовал. Послушный и любящий демон рядом вселял в девушку уверенность, она уже не тушевалась и не бледнела.
Итаяс посмеивался.
— Ты хитер, — признал я. — Пожалуй, даже слишком. Но я не гневаюсь.
— Я счастлив, — горец расплылся в улыбке. — Ты оказываешь нам честь, император. Но не думай, что оказываешь нам благодеяние. Лациаты называют меня Демоном. Скоро они увидят, сколько в этом истины.