— Сколько еще до того, как Грачи, Паладин и Радоморово войско обрушатся на долину? Нас всех перебьют, и путь на Гирет будет открыт.

Саллоухит вздернул острую бородку.

— Предатель уже один раз обманулся в расчетах.

Здоровяк Хонфельс сверкнул белозубой улыбкой:

— Мы выступили чертовски быстро!

— В самом деле, — поддержал его Саллоухит. — Очень может быть, мы придем, когда силки его еще не натянуты, ловчие ямы недорыты, войско не оправилось от смятения.

Хонфельс взмахнул широкой ладонью.

— Если он расставил капкан на армию, то поймает в него молнию. А, сэр Дьюранд?

Ламорик вскинул руку. Ему было не до глупых шуток.

— Чем скорее мы сможем вынудить Радомора к битве, тем лучше.

— Ваша светлость. Эти дьяволы надеются, что именно так мы и станем рассуждать. Ваши бароны твердят, что Радомор никак не может быть готов к нашему приходу, а между тем враг уже сумел ослепить ваше войско и выжечь все герцогство.

Надо поворачивать! Непременно!

Ламорик обвел глазом Конзара и остальных офицеров, в том числе Саллоухита. Хонфельс не знал, куда и смотреть.

— Мы обсуждали разведку боем, — промолвил Ламорик.

— Да, но…

— Высланный на разведку отряд не вернулся, — перебил Ламорик. Свита его мрачнела на глазах.

— Что вы?..

— Они ускакали — и с тех пор ни следа.

Дьюранд сжал обломанные зубы.

— Прах побери! И сколько?