— Надо же, рыцарские латы весят тридцать килограммов! — возмутился Женька, с трудом доковыляв до середины поля.

Чтобы сделать хотя бы шаг, он резко выбрасывал то левую, то правую ногу вперед, как фриц на плацу. Лязг коленных суставов от железных лат, сопровождавших его боевую атаку, заглушал истинное мнение рыцаря о турнире. Липкий пот градом катился вниз, застилал глаза, но под пластинами средневековой экипировки этого видно не было.

— А двуручный меч добавляет еще пятнадцать кило, я так думаю, — сказал Вовка, выравнивая дыхание. — Ну что, бла-ародный рыцарь Женька, к бою за сердце Адели!

— Чур, она моя! — крикнул Женька.

— Сначала победи! — азартно вскипел Вовка. — Ты видел, как она на меня смотрела?

— Да у тебя харя неумытая была!

— Ах, так? Защищайся, сарацин!

Переведя дух, Женька ухватил обеими руками меч и начал его поднимать. Непослушная железка норовила выскользнуть из неудобных рукавиц наземь. Вовка тоже боролся со своим рыцарским орудием, которое никак не хотело сделать правильный и красивый замах. Наконец, героически поднатужившись, Женька поднял меч над головой. Некоторое время рыцари выделывали незамысловатые па друг вокруг друга, напоминая танцующих петухов в курятнике, и с силой удерживая мечи в замахе. Сцена завела зрителей до предела, толпа жаждала интересной развязки. Немного побалансировав в вертикальном положении, железный клинок решил жить собственной жизнью. Меч закрутился, будто лист клёна на осеннем ветру, и увлёк за собой и самого рыцаря.

— Вовка берегись, — только и успел крикнуть Женька, как меч упал на плечо соперника.

Вовка взвыл и рухнул навзничь, вспоминая все студенческие присказки из ненормативного лексикона малокультурных личностей. Женька тоже не удержался на ногах и, споткнувшись о лежащего Вовку, следом обрушился на него сверху.

— Ой, ёй! — завыли храбрые рыцари изо всей дурацкой мочи.

— Есть бой! — заорали господа на трибунах и простой люд.

Зрители в красном секторе скандировали:

— Жень-ка, Жень-ка!

Болельщики из синего сектора переживали:

— Вов-ка! Вставай!

Подняться самостоятельно бойцы не смогли. Прибежали слуги и временные оруженосцы, заботливо выделенные бойцам жестокими судьями. Взявши рыцарей за ноги, они ловко растащили их по разные стороны поля. Трибуны синего и красного секторов ревели от дикого восторга, такого зрелища горожане ещё не видывали ни на одном турнире. После перерыва оруженосцы и слуги посадили рыцарей на лошадей, дали бойцам по копью.

— Второй раунд — бой на копьях! Жюст! — воззвал герольд и отмахнул флажком.

Слуги хлестнули рысаков по крупу так, что те взвились на дыбы, чуть не сбросив неумелых всадников на землю. Чудом не упав наземь, Женька и Вовка неслись навстречу судьбе, с ужасом сожалея об упущенной возможности обучиться верховой езде. От непрямого удара в латы оба копья выскользнули из подмышек. Женька не удержался в седле, упал на траву, едва не угодив под копыта. Лошадь шарахнулась в сторону и заржала. Вовка проскакал чуть дальше, однако и он не достиг конца поля, свалился вниз. Зрители кричали, ревели и свистели, топали ногами, неистово колотили палками по бревнам, на которых сидели. Дамочки в экстазе махали оторванными от нарядов рукавами.