Третья новость поджидала Штернберга в школе «Цет», где он отсутствовал более полумесяца. Он надеялся, что, разлучившись на время со своей избранной ученицей, обретёт долгожданное равнодушие и хладнокровие, — но, когда вновь ступил на истёртые камни монастырского двора, ему хотелось лишь одного: видеть её, видеть немедленно.
Штахельберг 15 июля 1944 года
Штахельберг
Под глубокой аркой, ведущей во внутренний двор учебного корпуса, в непроглядной для праздных наблюдателей тени Дана вдруг вынырнула откуда-то прямо ему навстречу и ликующе объявила:
— Здравствуйте, доктор Штернберг!
Она загадочно улыбалась и обе руки держала за спиной.
— Что это у вас там такое? — подозрительно спросил Штернберг, с памятной поры очень не любивший всяких сюрпризов.
— А это вам. — Дана протянула длинный, как жезл, стебель в багряных шипах и тёмных листьях, увенчанный полураскрывшейся розой диковинной масти: белые лепестки к самой кромке резко алели, будто их окунули в свежую кровь.
— Спасибо, — неуклюже сказал Штернберг, не зная, как отреагировать на такое странное подношение. — А, собственно, в честь чего?
— В честь вас, — просто ответила Дана. Помолчав, добавила: — Мне тут недавно разрешили поработать в саду, вроде как помощницей садовника, за хорошее поведение, представляете? Это у меня-то — хорошее поведение! Вот там эти розы и растут. Таких я раньше нигде не видела. Я, когда на них смотрю, всегда думаю о вас. Кажется, это называется «ассоциация», правильно? Между прочим, я по вам дико скучала, если хотите знать…
Штернберг лихорадочно соображал, что на это ответить, — а от него явно требовали немедленного ответа, пытая его задумчивым взглядом зелёных, экзотического кошачьего разреза глаз.
— У меня тоже есть для вас подарок, — нашёлся он, доставая из нагрудного кармана кителя новенькую самопишущую ручку, купленную им, по правде сказать, не для кого-нибудь, а для себя самого, — очень дорогую и на редкость изящную швейцарскую вещицу, с маленьким бриллиантиком на зацепке в форме гладиуса, искристо сверкавшим в полутьме низкой арки, как далёкая, но необычайно яркая звезда.
— Красотища какая, — восхитилась Дана.
Штернберг показал ей, как отвинчивается колпачок и как следует разбирать корпус, чтобы заправить ручку чернилами.
— Вероятно, сейчас вы думаете, что нынешних знаний вам хватит на всю жизнь. Но ваша профессия постоянно будет требовать новых знаний, так что вам ещё не раз придётся делать выписки и конспекты.
Их руки несколько раз соприкоснулись над небольшим предметом. Штернберг ощутил боль в основании большого пальца правой руки: стремясь удержать розу, он слишком сильно сдавил её покрытый шипами стебель.