— Вау, как красиво!

Я спросил: неужели она никогда раньше не видела восходов? Она сказала, что миллион раз видела. Я не знал, принимать ли ее слова буквально или нет. Я подошел и встал рядом так, чтобы она могла Продолжать любоваться восходом, пока я говорю. Я сказал:

— Они собираются сделать со мной что-то ужасное, если я не верну им деньги. Или не придумаю что-нибудь. Это страшные люди. Они на все способны.

Она сказала:

— Почему вы играли, хотя знали, что у вас нет таких денег? О, вау! — Она захлопала в ладоши. — Посмотрите туда — падающая звезда!

Я начал ей объяснять. Игра — это зависимость, как алкоголизм, наркомания или переедание. Я не могу с собой справиться, пытался я сказать ей.

Она сказала:

— Это верно, но вы же взрослый человек. Разве вы не можете за себя отвечать?

— Это захватило власть надо мной, — сказал я, не отвечая на ее возражение, потому что, как ни странно, я действительно хотел понять. Я хотел, чтобы Госпожа Удача меня поняла, но еще больше я хотел понять сам. — Тот рулет «Тутси» был великолепен, — говорил я ей, — но кто мог поручиться, что я выиграю еще один рулет «Тутси»? Понимаешь, что я имею в виду? Я начал поигрывать в покер, прямо там, в лагере «Ки-Вонка», и первое время выигрывал кое-какие деньги — деньги не имели значения, главной целью была победа — и это было здорово. Но потом пришлось начинать выигрывать большие суммы, ставя на меньшие шансы. Если банкомет сдавал мне полный дом, в этом не было ничего интересного. Но волнение, когда вытягиваешь единственную карту, от которой все зависит, — это было что-то! Это заставляло мои соки быстрее бежать по телу. Заставляло биться сердце, перехватывало дыхание.

— Я знаю об этом все, — сказала Госпожа Удача.

— И лошади. Послушай, всякий может поставить два бакса на фаворита. Ты едва ли проиграешь, а выиграешь грош. Но поставить вслепую — о, это действительно классно! И поставить на победу. А двойное пари — это просто небесное наслаждение. Небесное!

— И вот вы доигрались до того, что сидите здесь и ломаете голову, как бы спастись от тех, кто придет сюда, как вы это называете, Принимать Меры.

— Да.

— Сколько вы должны?

В мою пользу можно сказать, что я очень точен. Я назвал ей точную сумму. До пенни.

Она вытянула губы и свистнула, И грустно качала головой, пока косички не начали бить ее по щекам.

Я сказал:

— Тебе одиннадцать лет, детка. Ты ничего не понимаешь. Не учи меня жить, ты маленькое ничтожество.