— Что? — Селкерк неуверенно отступил на пол шага.

— Рыбы, — сказала она. Видя его недоуменный взгляд, она показала на чашку. — Когда вы пьете, кажется, будто они сейчас запрыгнут вам в рот.

Селкерк посмотрел на чашку, потом снова на смеющуюся женщину. Судя по виду и обстановке комнаты, она не бывала в городе, но явно выходила наружу, чтобы собирать ракушки и камни. В результате ее кожа сохранила смуглый континентальный оттенок. Вне всякого сомнения, она была красива.

— Простите, — сказала она, встретившись с ним взглядом. — Просто, кроме меня, давно никто не пил из моих чашек. Непривычно. Идемте. — Она пошла по левой стороне платформы. Селкерк проводил ее взглядом, потом двинулся в противоположном направлении, мимо стола, и встретился с женщиной на обращенной к морю стороне платформы, у плетеных кресел. Не дожидаясь его, она наклонилась, подняла с ковра кукольную монашку, у которой повязка на голове скрывала почти все лицо, как бандитская маска, и села в правое кресло. Монашку она прижала к бедру, как кролика.

Кому, подумал Селкерк, предназначалось второе кресло в обычные дни? Очевидный ответ успокоил и одновременно опечалил его, поэтому он решил, что выжидать бессмысленно.

— Миссис Маршант…

— Следите за манерами, мистер Селкерк, — сказала женщина и снова улыбнулась ему. — Сестры не любят, когда им читают нотации.

Он не сразу понял, что она дразнит его. И не так, как Амалия. Вернее, не совсем так. Амалию это не веселило. Он сел.

— Миссис Маршант, у меня плохие новости. Вообще-то это не такие уж плохие новости, но сначала вам так может показаться. Я знаю… То есть, мне кажется, я понимаю… что должно означать для вас это место. Я одно время жил здесь, в городе, и мне известна ваша история. Но вам не нужно здесь оставаться. Есть ведь и более важные соображения, чем вы и ваше горе, верно? В море все еще плавают корабли, и…

Миссис Маршант чуть наклонила голову и обвела глазами его лицо, так медленно, что ему показалось, будто он почувствовал прикосновение ее взгляда, легкое, как влага в воздухе, но теплее.

— Не могли бы вы снять шляпу?

Она опять его дразнит? Но она не улыбалась. Испытывая крайнее беспокойство, Селкерк поставил чашку на пол у ног и стащил с головы мокрую шляпу. Тут же на лоб и уши упали пушистые, как шерсть пуделя, пряди.

Миссис Маршант сидела совершенно неподвижно.

— Я забыла, — наконец произнесла она. — Разве не смешно?

— Прошу прощения?

Вздохнув, она откинулась на спинку кресла.

— Как выглядят мужские волосы при дневном свете. — Потом она подмигнула ему и шепнула: — Монашки возмущены.