Дверь захлопнулась, ширма снаружи сказала «рат-тат», рикошетом отлетев от косяка, и Беннет снова остался один… таким одиноким, как никогда в жизни.

— Береги себя, — сказал он пустой кухне.

И ты, отозвался голос в его голове.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он подошел к двери, открыл ее, вышел на свежий декабрьский воздух и направился к дороге.

— Так какое же у тебя было послание, старина? — сказал он.

Туман поднялся, и водянистое зимнее солнце с трудом пробивалось сквозь дымку высоко над головой.

Машины ездили по дороге, люди шагали по тротуарам, но того человека нигде не было видно.

— Эй, Беннет!

Он помахал Джеку Коппертону — вместе с рукой из кармана брюк выскользнула афишка. Теперь она оказалось флайером научно-фантастического книжного клуба; может, так было с самого начала. Аккуратно сворачивая ее, он вспоминал своего посетителя, как тот в последний раз обернулся к нему от двери, и вдруг сам повернулся и опрометью бросился в дом.

На столе, на том самом месте, куда он ее поставил, лежала шляпа.

Послание!

Беннет осторожно прошел через кухню, сердце его колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди, прорвав рубашку, когда он, закрыв глаза, протянул руку, ожидая, что его пальцы сомкнутся в пустоте.

Но они коснулись ткани.

Он поднял ее, не осмеливаясь открыть глаза… ведь он нарушал какое-то правило, в этом он был уверен… но, может быть, просто может быть, если хотя бы одно или два чувства работают, то у него все получится. Он поднял шляпу и зарылся в нее лицом.

Что такое призраки, как не воспоминания? — услышал он фразу, сказанную им самим всего несколько минут назад. И верно, они и есть… воспоминания. Вопрос только в том, о прошлом они или о будущем?

Как только он сделал вдох, запах испарился, оставив лишь аромат мыла и ощущение пустых ладоней, которыми Беннет закрывал лицо. Но глубоко внутри его память жила, источая неуловимый аромат весенних колокольчиков.

Хаурррррнк!

Беннет бросил взгляд в окно и увидел, что идет снег.