Он посмотрел на свои руки и обнаружил, что они дрожат, — жуткая пародия на болезнь Грилиша. Работать так нельзя. Он плеснул себе еще виски, добавил побольше содовой, и стал набирать ванну. Принес в ванную комнату радио и настроил его на канал, передающий политические дебаты. Ему нужны были другие голоса, о чем бы ни шла речь.

Когда ванна наполнилась горячей, на грани терпения, водой, Мальпас разделся и, приятно обжигаясь, постепенно погрузился в нее. Тепло, посторонняя болтовня и виски помогли снять напряжение, развязать тугой узел в спине и плечах. Он даже испугался того, до какой степени ему удалось расслабиться. В каком же напряжении он проводит свои дни, прямо пружина, сжатая до отказа. Нет, не годится человеку предпенсионного возраста жить такой жизнью. Надо научиться заботиться о себе. Находить возможности для отдыха. Выкраивать время для маленьких удовольствий, вроде этого.

Он опустил голову на край ванны, и вода заплескалась вокруг его ушей. Закрыв глаза, он положил на лицо кусок горячей, разбухшей фланели. «Ну, вот, теперь я слеп, как ты. Что же ты видишь? О чем думаешь? Слышишь ли что-нибудь из того, что не слышат другие?»

На этаже открылась дверь лифта. По коридору зашаркали подошвы. Толкнула воздух вращающаяся дверь. «Вот что ты слышишь».

Вдруг он сел, так резко, что ягодицы скрипнули по акрилу ванны. Скинул с лица фланель, и холодный воздух тут же обжег кожу. Мурашки побежали по всему его телу, несмотря на горячую воду. Мальпасу показалось, что кто-то пробует его входную дверь. Скрипнули петли, поднялась и опустилась крышка почтового ящика. Он представил себе ладони, прижатые к деревянной панели, выщупывающие слабые места, измеряющие сопротивление. Хотя, быть может, это просто выходят остатки напряженного дня, затаившиеся в уголках его тела.

Он выбрался из ванны и завернулся в полотенце. Проверил полоску света под дверью: целая. Снаружи никого нет. Чтобы убедиться в этом, он широкими шагами подошел к двери и рванул ее на себя. Коридор был пуст. Какое-то время Мальпас не сводил глаз с пола под дверью, где на линялом сезалевом коврике еще читалось робкое «Добро пожаловать», будто видел там следы другого, его курящуюся подпись, дрожание воздуха, намекающее на недавнее присутствие.

Он уже хотел закрыть дверь, когда его внимание привлекла увертливая тень на стене в дальнем конце коридора: ее хозяин спускался по лестнице. Мальпас так расхрабрился, что едва не крикнул незнакомцу вслед, приглашая его вернуться и войти. Обсудить все как следует. Прийти к какому-то решению. Но едва эта мысль мелькнула у него в голове, как тень слилась со стеной, словно ее обладатель почуял его намерение.