Основа манипулярного боя – это использование больших щитов для защиты и коллективной обороны в плотном строю с тычковыми, иногда маховыми ударами из-за стены щитов. Для тычков и махов оружие «отковали» топорами мои стрельцы, а вот что придумать в качестве щитов? Плести из прутьев? Один-два удара дубиной – и аут! Бычьих шкур здесь тоже не наблюдалось, как и самих быков. Про шкуры остальных животных, что имелись в деревне, и упоминать не стоит, тонковаты для целей защиты: и пробить можно, и порвать. Металла, как известно, нет. Остаётся дерево, но какое? Подсказал деревенский столяр, что вырезал для меня персональную скамейку. И даже показал, как выглядит само дерево. После чего я отрядил на лесоповал полсотни индейцев и шестерых стрельцов с железными пилами и топорами. Как хорошо, что догадался взять с собой в поход инструмент. Щиты получились на загляденье!

Основа действий подразделений, она же основа выживания бойцов манипулы – дисциплина и крепость строя, чёткость выполнения тактических эволюций всеми бойцами и глухая защита всего строя. Потери и ранения бойцов восполняются моментально из позади располагающихся шеренг. Именно это мне надо было вбить в головы индейцев. Чем в буквальном и переносном смысле этого слова занялись четыре моих сержанта из стрельцов.

Иду по тропе, протоптанной ногами сотни воинов авангарда, и вспоминаю всё, что было перед началом похода. Вожди племени признали меня Великим, а народ – ещё и Ужасным, и передали в мои руки всю полноту власти. Состоялся военный совет. Я выслушал вождей, высказался сам. Потом был недолгий ужин, после которого я лёг спать, предварительно приказав убрать гамак и соорудить мне спальное место в виде деревянного настила. Индейцы удивились, но соорудили, а позже ко мне на ложе, застеленное ворохом шкур и циновок и покрытое изготовленным местными ткачихами полотном, нырнула Ларита, девушка, что приносила чай матэ. Дочь Матаохо Семпе. Прогнулся вождь конкретно, не пожалел дочурку под непонятно кого подложить! Киса, устроившаяся у меня под боком, фыркнув, ушла, выказав своё крайнее недовольство. А я – совсем наоборот! В результате ночь пролетела под томные охи-вздохи-стоны, глаз я так и не сомкнул, но утром выглядел как свеженький огурчик. Чаёк, видимо, сказался. Или симпатичная девчонка так взбодрила?

На рассвете из хижины вышел голышом, что здесь считается нормой. Сбегал к реке, быстро окунулся и вернулся обратно в хижину, провожаемый осторожными взглядами. Теперь индейцы убедились, что от их тел моё внешне отличается только цветом и наличием всего одной татуировки на предплечье. А моя демоническая или божественная, пусть сами решат, какая, сущность скрывается внутри и явно не видна. Но скоро, ребятки, очень скоро она прорвётся наружу!