И прорвалась. Конечно, мои методы были ещё более варварскими, чем те, через которые я сам прошёл в морпеховской учебке. Но там из меня, зелёного пацана, воина делали полгода, а у меня здесь такого срока не было. Потому тренировки шли до изнеможения, даже без перерыва на сиесту, что само по себе уже можно считать издевательством. Младшие вожди, которых я обучил некоторым командам и показал соответствующие строевые эволюции, сами ни уха, ни рыла не понимали в моих действиях. Только тупо выполняли мой приказ: отрабатывать с воинами те движения, что я им показал. Правда, самостоятельно они командовали всего два дня.

Вспомнив, как я ускоренно превращал орду в армию, широко улыбнулся. Начал, конечно, с назначений. Как уже упоминалось, я разбил эту орду на четыре манипула по две центурии в каждом. Так краснокожих обучать было проще и результативней. Командовать манипулами должны мои люди, знающие основы воинской науки, сержанты из стрельцов. Это бесспорно. Их мне будет легче инструктировать и направлять. Кандидатуры на должности сержантов подобрать можно, но они не знают языка гуарани. Быстрое обучение – не проблема, но согласятся ли стрельцы на моё вмешательство в их сознание? Всё-таки они – люди шестнадцатого века, достаточно религиозные и дремучие, по сравнению со мной, хотя бы. Решат, что я их хочу заколдовать, и вся моя затея Кисе под хвост. Нужен стимул. Может, предложить им повышение по службе и перспективу получения испанского дворянства? А что! После производства мной в дворяне Пантелеймона, многие стрельцы задумывались об этом и говорили между собой, завидуя возвышению дядьки. Остаётся выбрать достойных кандидатов, сделать предложение и, если не испугаются и согласятся, взять с них клятву верности и вложить в головы необходимую информацию. Я ничего не теряю, но получаю преданных мне людей, с моей помощью поднявшихся на ступеньку выше по социальной лестнице.

Так и сделал. Переговорил с десятником Олегом. Тот согласился сразу же и порекомендовал ещё трёх стрельцов. Те тоже долго не думали, уж больно вкусную морковку я предложил. Все четверо были свободными людьми, не княжескими холопами, потому, опустившись передо мной на правое колено, произнесли слова клятвы, а я похлопал каждого по плечу обнажённой саблей и дал поцеловать крест с зелёным камнем. Потом провёл с каждым, тайно от других стрельцов, экспресс-обучение языку гуарани посредством ментального воздействия. После него все четверо офигевали целый день, отлично понимая, что говорят о них и творимом беспределе индейцы. Но по моему приказу делали вид, что «моя твоя понимай нет!». Попутно вложил и знания по тренировке воинов в стиле римских легионеров и тактике боевых действий манипула. А сам занялся вооружением и снаряжением.