— Ваши глаза бегают по сторонам, мистер Диксон. Это говорит о лжи. Смотрите прямо на меня. Иначе Тони выкрутит вам руку, а это больно.

Она кивнула Тони. Он схватил Эйвери за тоненькое запястье.

Эйвери посмотрел ей прямо в глаза. Это было тяжело, потому что её лицо было худым и страшным, лицо злой учительницы, которая велела всё рассказать, а он промолчал. По его щекам побежали слёзы. Он всегда был плаксой; обе его старших сестры назвали его Рёва-корова, а на перемене в школьном дворе он был чьей-то боксёрской грушей. Он скучал по своим маме и папе, очень скучал, но здесь у него хотя бы были друзья. Гарри толкнул его, но потом стал другом. Пока не умер. Пока они не убили его своим дурацким тестом. Ша и Хелен забрали, но новенькая девочка, Фрида, была добра с ним, и позволяла выигрывать в КОНЯ. Правда, только один раз, но всё же. И Люк. Он был лучше всех. Лучшим другом, какой был у Эйвери.

— Куда его направила Алворсон, мистер Диксон? Какой был план?

— Не знаю!

— Отпусти его Тони.

Тони отпустил и Эйвери, рыдая, рухнул на колени.

— Это и правда больно, не делайте мне больно, пожалуйста. — Он хотел добавить «это несправедливо», но какое дело этим людям до того, что справедливо? Никакого.

— Я и не хочу, — сказала миссис Сигсби. Это была малая часть правды. Но в целом правда заключалась в том, что за годы, проведённые в этом офисе, она привыкла к детской боли. И хотя табличка в крематории была верна — они были героями, неважно, насколько вынужденным мог быть их героизм, — некоторые из них умели испытывать чужое терпение. И иногда терпение лопалось.

— Я не знаю, куда он пошёл, честно.

— Когда люди добавляют «честно», это значит, что они лгут. Я уже это проходила и знаю. Так что говорите: куда он пошёл и какой был план?

— Я не знаю!

— Тони, поднимите ему рубашку. Вайнона, достаньте тайзер. Средняя мощность.

— Нет! — выкрикнул Эйвери, пытаясь отстраниться. — Только не электропалка! Пожалуйста, нет!

Тони схватил его за талию и задрал рубашку. Вайнона приложила электродубинку чуть выше пупка Эйвери и нажала на кнопку. Эйвери взвизгнул. Его ноги дёрнулись, и на ковёр полилась моча.

— Куда он пошёл, мистер Диксон? — Лицо мальчишки было в пятнах и соплях, под глазами залегли тёмные круги, он обмочил шорты, но этот недомерок не отключился. Миссис Сигсби была удивлена.