— Энни? Чего тебе? Если пришла за едой, то я не собираюсь ничего давать…

— Там мужчины, — сказала она, тяжело дыша. Она могла бы добавить и «женщины», но слово «мужчины» звучало более угрожающие, по крайней мере, ей так казалось.

— Уходи, Энни. У меня нет времени на твои бредни…

— Это мальчик! Думаю, они хотят пойти в участок и забрать его. Думаю, будет пальба!

— Какого хрена ты нес…

— Пожалуйста, Барабанщик, умоляю! Кажется, у них автоматы, а этот мальчик, он такой славный!

Он открыл дверь.

— Ну-ка дыхни.

Она схватила его за ворот пижамной рубашки.

— Я не пью уже десять лет! Умоляю, Барабанщик, они пришли за ребёнком!

Он понюхал и нахмурился.

— Не пахнет. У тебя глюки?

— Нет!

— Ты сказала, у них автоматы. В смысле автоматические винтовки, как «AR-15»?

— Да! Нет! Не знаю! Но у тебя есть оружие — это я точно знаю! Ты должен принести его!

— Ты совсем рехнулась, — сказа он, и тогда Энни заплакала. Барабанщик знал её почти всю свою жизнь, даже ходил с ней гулять, когда они были гораздо моложе, и он никогда не видел её плачущей. Она и правда верила, что там что-то происходило, и Барабанщик решил: какого чёрта. Каждый вечер, включая сегодняшний, он только и делал, что помышлял о самой великой глупости, которую человек может совершить в своей жизни.

— Ладно, пойдём посмотрим.